Ночной пасьянс - [39]
2. Путь убийцы к месту происшествия и обратно?
3. Число лиц, совершивших убийство?
4. Где находилась соседка весь день?
5. Имел ли Богдан Григорьевич привычку впускать незнакомых?
6. Сколько времени прошло между появлением убийцы и убийством?
7. Чем они занимались, могли заниматься?
8. Оборонялся ли Шиманович?
9. Что исчезло?
Но на эти вопросы ответов пока не было...
Закончив осмотр комнаты, Щерба позвал Теодозию Петровну, все это время она стояла возле тумбочки у двери, робко сложив на животе руки и вместе с тем придирчиво и неодобрительно наблюдая, как этот чужой толстый лысеющий человек слишком уж по-хозяйски, свободно разгуливал по комнате, все рассматривал и трогал.
- Теодозия Петровна, вы хорошо знали жизнь покойного? - спросил Щерба. И не ожидая ответа, добавил: - Посмотрите, пожалуйста, повнимательней и спокойно, что здесь не на месте, чего не хватает. Только руками ничего не надо трогать.
Она медленно повела взглядом по стенам, затем долго изучала стол и подняла глаза на Щербу:
- Про книги и бумаги всякие не знаю, может что и пропало, как узнать? А вот кабана точно нет. Он у покойного всегда на столе стоял.
Щерба понял, речь шла о бронзовом пресс-папье. Сейчас оно в сейфе у Скорика - орудие убийства, вещественное доказательство. Он подошел к старому фанерному платяному шкафу, распахнул его. Даже зная скромный образ жизни и материальные возможности Богдана Григорьевича, удивился почти полному отсутствию вещей: на вешалке обвис старый плащ, поверх которого висело поношенное, из тяжелого синего сукна пальто. Внизу на днище стояли утепленные тщательно вычищенные коричневые ботинки. Из четырех бельевых полок одна была свободна. На остальных лежали две или три рубашки с длинными, как ослиные уши, углами воротничков, две пары зимнего белья, трусы, майки, несколько пар носков, галстуки и стопка носовых платков, четыре неновых простыни, один пододеяльник и наволочки с простыми желтоватыми кальсонными пуговицами.
- Взгляните-ка, Теодозия Петровна, - позвал Щерба.
Она подошла, чуть склонила голову, словно пересчитывала содержимое шкафа, потом сказала:
- В старых туфлях его похоронили. А вот черных банкетных, прошу пана, нет. А все остальное тут. Я столько раз стирала все это. А туфель нет, этих, банкетных, - повторила она.
- Что значит "банкетных"? - спросил Щерба.
- Он, прошу вас, был меценас [меценас (местное) - адвокат.]. Когда шел куда - по важным делам - надевал их. Черные такие, элегантские, почти новые. Любил их. Может, ваши из милиции, когда приехали в ту ночь, увезли их. Про то не знаю. Только нет их. Они если не за дверью на подстилке, то завсегда здесь стояли, в шкафу.
Действительно, осматривая комнату, Щерба нигде не наткнулся на обувь. Но сейчас, после слов Теодозии Петровны, он, кряхтя, опустился на колени и заглянул на всякий случай под кушетку. Но там было пусто. У кушетки стояли старые шлепанцы из зеленого сукна...
Оформив все протокольные дела, опять опечатав комнату, Щерба отпустил понятых и лейтенанта. Сам же решил допросить Теодозию Петровну.
- У меня к вам несколько вопросов, Теодозия Петровна. Я ведь тоже знал Богдана Григорьевича, учился у него, бывал тут, правда, нечасто, поэтому вы меня не помните, - начал он доверительно и взглянул на нее, гадая, приняла ли она такой мягкий неофициальный посыл, не смутил ли ее бланк протокола, лежавший перед Щербой.
Теодозия Петровна молчала.
- Как вы считаете, - спросил Щерба, - каким образом убийца проник в квартиру? Ключи мы нашли у Богдана Григорьевича в кармане брюк, в которых он был.
- Это другие. Одни он потерял. Я нашему слесарю заказывала, из ЖЭКа.
- А как фамилия слесаря?
- Войтюк Игнат Петрович.
- Давно Богдан Григорьевич потерял их?
- Не так уж давно.
- Мог ли Богдан Григорьевич впустить незнакомого человека?
- Выходит, впустил, прошу пана.
- А почему вы считаете, что это был незнакомый?
- Что мне считать! Он кого хочешь мог впустить.
- Что, так часто к нему приходили?
- Никто к нему не приходил.
- Вообще? Что же, у него знакомых не было?
- Может, и были где на стороне, а сюда редко заходили.
- Вы их видели?
- Кого?
- Этих, которые хоть и редко, но заходили?
- Мне они зачем? Ему звонили, он и открывал.
- А в этот раз вы звонок слышали?
- Не было меня. С утра я ушла.
- А вернулись когда?
- Уж стемнело, после девяти.
- А вы бы услышали, если бы кто позвонил?
- Может и услышала б.
- У вас телевизор есть, Теодозия Петровна?
- А как же!
- Возможно, телевизор работал, и вы не услышали. Давайте попробуем, а? Вы пройдите в комнату, включите телевизор погромче. Слух у вас хороший?
- А с чего мне глохнуть?! - пожала она обидчиво плечами и направилась в комнату. Щерба пошел за нею. Теодозия Петровна включила телевизор, подождали, пока он нагрелся, затем Щерба направился по коридору к входной двери, вслед ему уже летела какая-то песня. Приоткрыв дверь, Щерба нажал на наружном косяке красную кнопку. В глубь квартиры понесся резкий трещатый звон.
- Ну что, Теодозия Петровна, слышали? - спросил он, вернувшись в комнату.
- Сказала же вам, не глухая я. Тут и покойник услышит, прошу вас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу Г. Глазова «Расшифровано временем» вошли повести «Перед долгой дорогой», «Подробности неизвестны», «Расшифровано временем» и рассказы. Ведущее место в творчестве поэта и прозаика Г. Глазова занимает тема Великой Отечественной войны, мужества и духовной стойкости советских людей, защитников Родины. О сложных судьбах фронтовиков, о нелегком и героическом пути советских воинов рассказывается в повестях, предлагаемых в сборнике. Рассказы, вошедшие в книгу, посвящены морально-этическим проблемам жизни наших современников.
Опубликовано в журнале «Юность» № 2 (141), 1967Рисунки Г. Калиновского.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник произведений Г. Глазова вошли остросюжетные повести "Я не свидетель", "Стойкий запах лосьона" и "Правый поворот запрещен", в которых читатель встречается с популярными героями – следователем Михаилом Щербой и бывшим криминалистом, работающим в частном сыскном агентстве, Ефимом Левиным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.