Ночной огонь - [177]

Джаро встрепенулся: «Десять минут прошли. Пора идти».

Гарлет не возражал; они перешли площадь и вернулись по бульвару через мост к дворцу Карлеон.

2

Во второй половине дня, пока Джаро и Гарлет сидели в кафе на площади, Мэйхак и Скирль посетили еще один заброшенный дворец. Забыв об угрызениях совести, Скирль энергично помогала Мэйхаку загружать багажник аэромобиля жизнеописаниями в кожаных переплетах и перевозить их на «Фарсанг» — они сделали три рейса. Третий раз выгрузив книги из машины в трюм корабля, девушка решила не возвращаться в Карлеон, а остаться на борту «Фарсанга».

Джаро сообщил Мэйхаку, что Гарлет упорствовал в стремлении не уезжать из Ромарта; кроме того, он поведал отцу о развитии идеи «ях» в поврежденном уме своего брата.

Мэйхак был одновременно заинтересован и подавлен: «Вполне может быть, что мы ожидаем от Гарлета невозможного. Его мозг научился функционировать в условиях тесной темницы и непроглядного мрака. Здесь, среди простора и солнечного света, он полностью дезориентирован — приходится предположить, что он окончательно рехнулся. Подозреваю, что завтра он попробует сбежать и где-нибудь спрятаться до тех пор, пока мы не улетим. Если утром он снова отправится на площадь, не спускай с него глаз».

«Он может просто отказаться уходить с площади. Не могу же я принести его назад на спине!»

«Возьми с собой рацию. Если Гарлет станет вести себя буйно, позови меня, и я прилечу — даже если для этого придется приземлиться на площади. И не забудь дальнобойный лучемет».

Утром Мэйхак и Джаро завтракали вместе с Гарлетом. Погруженный в свои мысли, Гарлет был неразговорчив. Он игнорировал Джаро и, казалось, не замечал отсутствие Скирли. После завтрака он вышел посидеть на террасе. Джаро присоединился к нему, пытаясь завязать разговор. Гарлет отвечал односложно, и Джаро вскоре прекратил такие попытки.

Через полчаса Гарлет внезапно поднялся на ноги. Джаро, сидевший рядом, спросил: «Куда ты?»

«В кафе».

«Я пойду с тобой».

Гарлет безразлично пожал плечами и отправился по бульвару на площадь; Джаро следовал за ним. На площади Гамбойе Гарлет остановился и посмотрел по сторонам. Ранним утром прохожих было мало. Гарлет недовольно нахмурился и пошел дальше: «На Эспланаде интереснее. Там девушки веселее, иногда даже бегают».

«Возможно, ты прав, — терпеливо сказал Джаро. — Мне, должен признаться, не удалось заметить никакой разницы».

Гарлет не удостоил его ответом. Они прошли по Эспланаде почти до самого Фондамента; наконец Гарлет выбрал кафе, полностью отвечавшее его предпочтениям. Братья сели за стол на берегу реки. Джаро заказал чай с булочками. Бросив презрительный взгляд на булочки, Гарлет с отвращением отвернулся, глядя на реку. Джаро прихлебывал чай в молчании.

Шло время. Гарлет продолжал мрачно смотреть на речную гладь. Наконец, словно подстегнутый внезапной мыслью, он повернулся, напряженно глядя на суровую громаду Фондамента. Джаро с любопытством наблюдал за ним. Гарлет целеустремленно встал из-за стола. У него в голове явно созревал какой-то план.

Глядя на Джаро сверху вниз, Гарлет сказал: «Пойду посмотрю, что делается в Фондаменте. Ты можешь остаться здесь».

Джаро нахмурился, обернувшись к бурому строению — в прошлый раз ему удалось избежать знакомства с его внутренним устройством. Он неодобрительно заметил: «Зачем туда идти? Ты уже видел, что там делается».

«Хочу посмотреть снова. Тебе-то что? Сиди себе, пей чай».

Джаро неохотно поднялся на ноги: «Я обязан за тобой присматривать. Пойдем».

Гарлет резко отвернулся. Джаро показалось, что он улыбнулся. Гарлет направился к пандусу, ведущему в Фондамент. У основания рампы он задержался и оглянулся через плечо. Джаро запнулся от удивления: странно! На мгновение исхудавшее лицо Гарлета, со впалыми щеками и блестящими глазами, превратилось в морду хитро оскалившегося шакала. Джаро моргнул и пригляделся: поразительная иллюзия исчезла.

Гарлет тихо сказал: «Там плохо пахнет. Когда мы здесь были в прошлый раз, ты решил туда не ходить. Подожди меня тут, если хочешь».

Джаро понял, что Гарлет над ним издевается. С откровенной враждебностью было легче иметь дело; его обязанности по отношению к неисправимому — неизлечимому? — брату становились все более обременительными и в то же время расплывчатыми и бесполезными. Джаро сказал: «Если ты можешь терпеть этот запах, мне он тоже не повредит».

«О да! Я привык к вони! Одна вонь ничем не хуже другой».

Гарлет повернулся и быстро, размашистыми шагами, поднялся по пандусу. Джаро поспешил за ним. Вместе они прошли через открытый арочный проход в обширное помещение — видимо, когда-то служившее приемной или вестибюлем. Вдоль стены справа тянулись ряды покоробленных скамей, покрытых старой шелушащейся краской. Слева перегородка из толстого стекла позволяла наблюдать за производственным цехом, находившимся гораздо ниже, в чем-то вроде обширного подвала без потолка. Бросив быстрый взгляд на брата, Гарлет прошел дальше по коридору; Джаро остановился, чтобы рассмотреть происходящее внизу. Его потрясла открывшаяся перед ним необозримая путаница массивных котлов, чанов, полупрозрачных цилиндров, изгибающихся во все стороны и переплетенных металлических и стеклянных труб и бесчисленного множества тяжеловесных преобразователей энергии — одни были подвешены на штангах с портальных кранов, установленных на рельсах, другие возвышались, словно балансируя, на узких цоколях, или громоздились рядами на ступенчатых возвышениях вдоль резервуаров со слизистой пульпой. Джаро повернулся, чтобы найти Гарлета — тот успел пройти через следующий арочный проход в конце коридора, его не было видно. Подсознательные подозрения Джаро начинали приобретать четкие очертания — он никак не мог избавиться от мысли о том, что Гарлет, возможно, готовит какой-то подвох. Джаро беспокойно поправил кобуру лучемета.