Ночной дозор - [57]

Потом раздался удар ощутимее, за ним еще один, и дорога впереди вдруг вспыхнула ослепительно белым светом. Самолет сбросил зажигалки, одна взорвалась.

– Круто! – сказала Микки. – Чего делать?

Кей машинально сбросила газ, нога ее зависла над тормозом. Инструкция приказывала не останавливаться, что бы ни случилось по дороге. Любое происшествие могло привести к гибели. Однако каждый раз было трудно всего лишь удирать от опасности.

Кей приняла решение и остановила фургон как можно ближе к плюющемуся искрами цилиндру. Открыла дверцу и выпрыгнула наружу.

– Не хочу, чтобы улица сгорела. Пофиг, что скажет Бинки.

Оглядевшись, Кей заметила мешки с песком, грудой лежавшие перед окном дома; оберегая от взбесившегося магния лицо и руки, она подтащила и бросила мешок на зажигалку. Белый свет исчез. Но дальше по улице вспыхнула еще одна бомба. Кей поволокла к ней второй мешок. Зажигалки, которые лишь тлели, она отшвыривала ногой, и те катились, злобно пыхая искрами. На помощь пришла Микки, а через минуту к ним присоединились мужчина и девочка, выбежавшие из дома; все они носились по улице, точно сбрендившие футболисты... Несколько зажигалок упали на крыши и в палисадники, где их было не достать; одна примостилась на деревянную табличку «Сдается», которая уже занялась.

– Где ваш караульный, черт бы его побрал? – спросила Кей.

– Сам хотел бы знать, – отдуваясь, сказал мужчина. – Наша улица на границе двух постов. Гаврики сидят и спорят, кому здесь патрулировать. Как думаете, пожарных вызывать?

– Тут дела-то для пары ручных помп, нам бы лестницы иль веревки.

– Так что, звонить?

Кей огорченно осмотрелась.

– Да. Пожалуй, надо.

Мужчина убежал. Кей подошла к девочке.

– Давай-ка назад в укрытие.

Девчонка, одетая в мужской плюшевый пиджак и хвостатую шапочку гнома, ухмыльнулась и замотала головой:

– Не, тут лучше. Интересней.

– Сейчас будет тебе интересней – не обрадуешься! Ну, что сказано!

Вдруг рвануло в одном из домов дальше по улице – раздался этакий «ба-бах», сопровождаемый звоном разбитого стекла. Кей с Микки бросились к дому, девчонка увязалась следом. В окно первого этажа, где взрывом выбило ставни, сквозь черные от сажи шторы, повисшие на оборванном карнизе, вырвалось черное облако дыма с кусками штукатурки, но огонь не появился.

– Осторожно, – сказала Кей, когда они с Микки забрались на подоконник. – Может, замедленная.

– А то не знаю, – фыркнула Микки.

Она посветила фонариком. Кухню разворотило: раскиданные стулья и посуда, опаленные обои, стол, который шваркнуло о стенку и перевернуло вверх тормашками. За ним виднелась распростертая фигура мужчины в пижаме и халате. Он хватался за бедро и стонал:

– Ох! Ох! Етит твою мать!

Вглядевшись сквозь пыль, Микки ухватилась за Кей.

– Кажись, ему ногу оторвало! – просипела она. – Напрочь! Надо жгут...

– Что такое? – крикнул человек и закашлялся. – Кто там? Помогите!

Кей побежала к фургону.

– Не смотри! – крикнула она девчонке, которая ошивалась у окна.

Гул самолетов угас, но костерки на улице разгорелись всерьез, выбрасывая уже не белое, а желтое, оранжевое и красное пламя. Они привлекут другие самолеты с настоящими бомбами, только возиться с ними некогда. Кей схватила коробку с бинтами и бросилась назад к дому. Микки была уже в кухне возле раненого. Она разбросала мусор и теперь рвала на человеке пижаму.

– Помогите встать... – простонал мужчина.

– Лежите и не разговаривайте.

– У меня это... нога...

– Я знаю. Все нормально. Сейчас наложим жгут.

– Чего?

– Чтобы остановить кровь.

– Кровь? Чего, у меня кровь идет?

– Наверняка, приятель, – мрачно ответила Микки.

Наконец она разорвала штанину и направила луч фонарика на обнажившееся бедро. Нога заканчивалась чуть выше колена. Но культя была розовая, гладкая и слегка лоснилась...

– Погоди-ка. – Кей взяла Микки за плечо. Мужчина выдохнул, рассмеялся и закашлялся.

– Едрит твою налево! Если отыщешь ногу, ты просто кудесница, бляха-муха! Я потерял ее еще на той войне.

Отсутствовал деревянный протез. Вдобавок взорвалась не бомба, а лишь неисправная газовая плита. Мужчина поднес спичку к горелке под чайником, тут и рвануло. Протез оторвался и улетел со всем остальным; в конце концов он обнаружился на крючке для картины, где зацепился пряжкой.

Микки зло пихнула его хозяину:

– Будто нам взрывов не хватает, еще вы добавили.

– Я всего лишь хотел чайку заварить. – Мужчина все не мог откашляться, – Человек имеет право на чашку чая, нет, что ли?

Когда его подняли, стало видно, как сильно ему досталось. Ожоги на лице и руках, частью обгорели волосы, а брови и ресницы спалило совсем. Кей с Микки не знали, вести его в госпиталь или оставить, но потом все же вывели из дома и усадили в фургон.

На улице все еще полыхал огонь, однако девчонка, помогавшая тушить зажигалки, уже барабанила в двери домов; появились люди с бадьями, помпами и ведрами с песком. Безногий кого-то окликнул и попросил заколотить досками окно его квартиры,

– Похоже, придется отсель съезжать, – сказал он, глядя на суетящиеся фигуры. – Хоть бы фатеру-то не залили. По мне уж лучше пожар, чем потоп... Эй, ты чего это? – забеспокоился мужчина, когда Кей хотела захлопнуть дверцу фургона. – Запрешь меня с ней, что ли? – Он имел в виду Микки.