Ночное зрение - [9]
Днем Бабайцев жил похожим на себя прежнего, а с закатом солнца его обнимала и гнула тревога. Тревожно гудели краны водопровода, шаги на лестнице будили светлые воспоминания. Он вслушивался в скрежет лифта, он перестал бороться с тараканами — это были живые существа. И тараканы, как беженцы, являлись к нему со всех углов большого панельного дома. Засыпал Бабайцев только с непогашеным светом, только с поздним рассветом. Книги, что он читал по ночам, не достигали сознания.
Бабайцев толстел и терял волю к жизни. Выражение лица его и весь рисунок изменились, взгляд стал испуганно-вопрошающим.
Товарищи из соображений высшей деликатности, а на самом деле по душевной лености, нечасто навещали его.
Они вспоминали, какие бутерброды делала Надежда Бабайцеву: хлеб, на хлебе масло, поверх масла сыр, да еще помидорина!
Только один из них, Любкин, крепко подумал и кое-что решил насчет Бабайцева. «Надо вырвать его из траурной домашней обстановки», — так он сказал себе. От такой мысли пришел в умиление, возвысился над серым полотнищем будней и в полноте чувств приготовил для Бабайцева сюрприз. Вечером он двинулся к Бабайцеву.
Тот отпер дверь.
На лице его возникло подобие улыбки, отсвет былой жизни.
«Неужто он так любил эту… хм… женщину?» — подумалось Любкину, едва он снял шапку и пожал Бабайцеву плечо. Установилась незаметно траурная привычка: не руку жать Бабайцеву, а плечо.
— Что — тупичок-с? — Любкин, озирая квартиру, умно вздохнул, достал табак.
Вздохнул и Бабайцев, оглядывая жилище вместе с Любкиным как бы взглядом Любкина.
— Да-a, брат, — выдавил он и попытался причесать пальцами волосы, скатавшиеся на затылке от долгого лежания и глядения в потолок.
— В школу графоманов записался? — спросил Любкин, кивнув на бумажный листопад на столе и на полу. Поднял одну из бумаг, поднес к глазам. Бабайцев бесстрастно смотрел в заоконную темень.
— Письмо отцу…
— Ах, извини, — смялся Любкин. — Можно снять пальто?
— Валяй, — потянулся помочь Бабайцев. — А то потом выйдешь на улицу и станешь мерзнуть… — и подумал со страхом и жалостью о промерзающей земле: «Надя моя, Надя…»
— Ну-у! Мы все же сибиряки, — сказал Любкин, выпроставшись из рукавов пальто и подав его товарищу. Он словно бы попал в неведомое поле печали и стал думать не своими быстрыми и насмешливыми мыслями, а тяжелыми и долгими бабайцевскими. «Надо быстренько уйти, — встряхнулся он. — Ну его, тоскуна…»
Бабайцев же говорил о чае, одышливо покашливал, толстые пальцы его дрожали, когда он подавал чайные чашки, а глаза светились тусклым светом, когда он вдруг говорил о возможности жизни после смерти.
Любкин оправился от ощущения гнетущего мира этого жилища с первыми глотками чая.
— Старый, — сказал он, почесывая ногу о ногу, — все это блеф. Вся эта жизнь после смерти. Ты Высоцкого, что ли, наслушался? Ты посмотри в зеркало на свой фэйс!.. Иди глянь. Где у тебя зеркало? А тебе ведь тридцать пять. А жизнь одна.
Бабайцев насупился.
— Тоскую… — сказал он глухо и добавил: — А жизнь после смерти есть… Джона Лилли читал?
Уважающий себя Любкин возмутился от такой тупости:
— Мне эти оккультные дела, эти ауры, эти астральные сигналы — побоку! Мне тут пожить хочется, мне тут хорошо, поверх земли… Понятно?
— Живи, — согласился Бабайцев. — Но почему же мне так тревожно ночами? Как в детстве… Ах, ты! — и он подул на остывающий чай, чтобы не показать Любкину повлажневших глаз.
Любкин же утверждался:
— Ты мужчина! Хочешь, я тебе найду? Хочешь?
Бабайцев побледнел и, гневно глядя на товарища, поднялся из-за стола. Он сказал укоризненно:
— Да что ты, Виктор!.. Любкин!.. Не видишь: я схожу с ума? Ты сам-то любил ли кого?
Любкин опомнился и погрубел:
— С ума… с ума… Был бы он у кого, этот ум… Чего ты боишься: привидений? чертей?
— Себя боюсь, — чуть подумав, ответил Бабайцев, — души своей бездонной… Я ничего в ней не понимаю… Куда она ведет?
— Тупичок! Понимаю: ту-пи-чок! Но ищи выход! Ищи! Давай будем искать вместе! А время лечит, ты знаешь это не хуже меня!
— Какое такое время: будущее? прошлое? настоящее? — с поддевкой спросил Бабайцев.
Любкин с поддевкой же ответил:
— Быстротекущее! — и, ощупывая сюрприз в кармане пиджака, думал о тщетности человеческих усилий понять себя. — Да пойми: ты еще молод, ты кандидат. Женись! И зарастет, поверь мне!
— Зачем?[1] — Бабайцев презрительно сощурился.
Любкин тоже лицом и взглядом выказывал презрение к собеседнику:
— Что: зачем? Ты действительно рехнулся! Живым надо жить!
— Как?
— Как? Ну… добиваться чего-то ощутимого, нужного…
— Чего?
— Ладно. Ладненько, — не стал продолжать Любкин, а сделался вялым и равнодушным с виду. — Может, я чего-то не понимаю. Мне не дано. Я простой инженер. Холостяк. Удачник. Где мне постичь глубину чужого горя? А ты расшатался! Таблетки-то хоть пьешь? Ешь? Принести тебе тазепама?
— Нет, я сам… Без фармакологии…
— Напрасно. Тебе нужно много спать. Ведь не спишь ночами, так я говорю?
— Душу не усыпить, — пробубнил Бабайцев и стал тереть переносицу пальцами.
— Лечиться надо, бэби, — Любкин понимал, что взял не тот тон, но попал уже в колею, и его несло: —Или смени обстановку… — Он подумал: «Сказать ему о шутке на пикнике? Пусть поймет, что все случайно», — но не решился и холодно глядел на мучимого памятью вдовца.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник включены рассказы сибирских писателей В. Астафьева, В. Афонина, В. Мазаева. В. Распутина, В. Сукачева, Л. Треера, В. Хайрюзова, А. Якубовского, а также молодых авторов о людях, живущих и работающих в Сибири, о ее природе. Различны профессии и общественное положение героев этих рассказов, их нравственно-этические установки, но все они привносят свои черточки в коллективный портрет нашего современника, человека деятельного, социально активного.
Последний роман Николая Шипилова, скончавшегося в сентябре 2006 года, является, фактически, завещанием писателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ИСХОДТы ищешь до коликов: кто из нас враг... Где меты? Где вехи? Погибла Россия – запомни, дурак: Погибла навеки...Пока мы судились: кто прав – кто не прав...Пока мы рядились -Лишились Одессы, лишились Днепра -И в прах обратились.Мы выжили в чёрной тоске лагерей,И видно оттуда:Наш враг – не чеченец, наш враг – не еврей,А русский иуда.Кто бросил Россию ко вражьим ногам, Как бабкино платье? То русский иуда, то русский наш Хам, Достойный проклятья.Хотели мы блуда и водки, и драк...И вот мы – калеки. Погибла Россия – запомни, дурак, Погибла навеки.И путь наш – на Север, к морозам и льдам, В пределы земные.Прощальный поклон передай городам –Есть дали иные.И след заметёт, заметелит наш след В страну Семиречья.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Чрезвычайно трогательный роман о русских псовых борзых, которые волею судеб появились в доме автора и без которых писательница не может представить теперь свою жизнь. Борзые — удивительные собаки, мужество и самоотверженность которых переплетаются с человеколюбием, тактичностью, скромностью. Настоящие боги охоты, в общении с человеком они полностью преображаются, являя собой редкое сочетание ума, грации и красоты.
Николае Морару — современный румынский писатель старшего поколения, известный в нашей стране. В основе сюжета его крупного, многопланового романа трагическая судьба «неудобного» человека, правдолюбца, вступившего в борьбу с протекционизмом, демагогией и волюнтаризмом.
Творчество болгарского писателя-публициста Йото Крыстева — интересное, своеобразное явление в литературной жизни Болгарии. Все его произведения объединены темой патриотизма, темой героики борьбы за освобождение родины от иноземного ига. В рассказах под общим названием «Зерна гранита» показана руководящая роль БКП в свержении монархо-фашистской диктатуры в годы второй мировой войны и строительстве новой, социалистической Болгарии. Повесть «И не сказал ни слова» повествует о подвиге комсомольца-подпольщика, отдавшего жизнь за правое дело революции. Повесть «Солнце между вулканами» посвящена героической борьбе народа Никарагуа за свое национальное освобождение. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В сборник вошли три повести современных писателей Кубы: Ноэля Наварро «Уровень вод», Мигеля Коссио «Брюмер» и Мигеля Барнета «Галисиец», в которых актуальность тематики сочетается с философским осмыслением действительности, размышлениями о человеческом предназначении, об ответственности за судьбу своей страны.
Андрей БОГДАНОВ родился в 1956 году в Мурманске. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. Работает научным сотрудником в Институте истории СССР АН СССР. Кандидат исторических наук. Специалист по источниковедению и специальным историческим дисциплинам. Автор статей по истории общественной мысли, литературы и политической борьбы в России XVII столетия. «Сказание о Волконских князьях» — первая книга молодого писателя.
Валерий Косихин — сибиряк. Судьбы земли, рек, людей, живущих здесь, святы для него. Мужское дело — осенняя путина. Тяжелое, изнуряющее. Но писатель не был бы писателем, если бы за внешними приметами поведения людей не видел их внутренней человеческой сути. Валерий Косихин показывает великую, животворную силу труда, преображающего людей, воскрешающего молодецкую удаль дедов и отцов, и осенние дождливые, пасмурные дни освещаются таким трудом. Повесть «Последний рейс» современна, она показывает, как молодые герои наших дней начинают осознавать ответственность за происходящее в стране. Пожелаем всего самого доброго Валерию Косихину на нелегком пути писателя. Владимир КРУПИН.
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.
Алексей Логунов родился в деревне Черемухово Тульской области, недалеко от Куликова поля. Как и многие его сверстники — подростки послевоенных лет, — вступил в родном колхозе на первую свою трудовую тропинку. После учебы в школе ФЗО по профессии каменщика его рабочая биография началась на городских и сельских стройках. Затем работал в газетах и на телевидении. Именно эти годы явились основой его творческого мужания. В авторском активе Алексея Логунова — стихи, рассказы, а сейчас уже и повести. Но проза взяла верх над его стихами, читаешь ее, и угадывается в ней поэт, Видишь в этой прозе картины родной природы с нетерпеливыми ручьями и реками, с притихшими после прошумевших над тульской землей военных гроз лесами и перелесками, тальниковыми балками и неоглядными, до самого окоема полями… А в центре величавой картины срединной России стоит человек-труженик, человек-хозяин, человек — защитник этой земли. Куликово поле, люди, живущие на нем, — главная тема произведений А. Логунова.