Ночное небо - [99]

— Там была жрица Духа, — мой голос сел. Я знала, как эльфы уважают певуниц. Вряд ли Лледос обрадуется такому известию.

Он опустил голову. Лица его я не видела. Все скрыли серебристые косички.

— Ты правильно поступила, — выдохнул он. — Они бы нашли меня. Если жрицы Духа озаботились поисками пропавшего эльфийского отпрыска, то дело плохо.

— Я сказала это лишь потому, что ты мне ничем не обязан. Ты выплатил свою долю. Мне от тебя нужна была информации о Консолии. Ты ее предоставил.

— А Кезо? Не забыла? — горько усмехнулся эльф.

Теперь пришла моя очередь вздыхать.

— Я с ним сегодня встретилась.

Лледос вытаращил на меня серо-синие глаза. Он пытался подобрать слова, но не мог. Меня так забавлял его ошарашенный вид, что я рассмеялась.

— Все в порядке, — ответила я, успокоившись, когда эльф посмотрел на меня укоризненным взглядом. — Кезо не претендует на тебя, вьюнок, — я снова не сдержала хохота.

Брови эльфа поползли к середине лба, отчего большие глаза стали огромными!

Пришлось все рассказать северянину. С абсолютной памятью, я передала короткий диалог с Кезо дословно. Лледос сначала насторожился, но когда я дошла до сравнений с травами, усмехнулся:

— Точно, амброзия!

Шикнув на него, чтобы не перебивал, я закончила рассказ. Ни о чем не умолчала. Поведала о предложении вампира-алхимика.

Небо на востоке посветлело.

Мы сидели в траве. Лледос — поджав под себя ноги. Я — обняв одной рукой коленки, положив на них подбородок. Со стороны могло показаться, что мы любовались меркнущими звездами. Однако каждый из нас думал о своем.

— И ты хотела отрубить собственную руку, только чтобы не пересекаться с Кезо? — промолвил эльф, скосив на меня взгляд.

Я поерзала подбородкам по коленям.

— Не хочу отдавать ему кровь.

— И что решила?

— Ты видел, — ответила я, вытянув одну ногу.

Эльф встал.

— Это не выход, — отрезал он. — Калечить себя — последнее дело.

— Твои предложения, — я сорвала пушистый колосок и начала им выводить в воздухе незримые ледвейские буквы.

Лледос задумался:

— Дай мне день, — в конце концов, попросил он.

Я встала, отряхнув вытянувшиеся на коленях штаны. Прикусила губами стебель колоска.

— С чего ты рвешься мне помогать?

Отвернувшись, эльф тихо произнес:

— Я бы не ушел от жрицы Духа… Ты мне жизнь спасла.

Представляю, каких трудов стоила ему эта фраза! Признаться в благодарности вампиру…

— Хорошо, — согласилась я. — Только день.

Хотя что мог предложить мне северянин? Что ж, повременю. Надеюсь, это ожидание не выйдет для меня боком.

— Не говори мальчишкам о нашем разговоре, — попросила я, высматривая себе место для дневного сна. Почва подходящая. Мягкая, без камней. Но ее хорошенько оплетали корнями травы. Придется закапываться поглубже.

— Веомага, — чему-то удивился эльф, — ты нас всех считаешь мальчишками?

Ах, вот он о чем.

— А кем? — я нашла самое удобное место. Трава невысокая. Значит, и корни у нее послабее. Теперь бы еще в кротовую нору не угодить. — Не девчонками же?

— Ну, да, — как-то пространственно отозвался эльф, — не девчонками.

Восток окрасился нежным персиковым цветом. Вот-вот взойдет солнце:

— Спокойного дня, Лледос, — мой голос вывел его из ступора.

Он поспешно кивнул и скрылся в зарослях травы. Эльф не любил смотреть на то, как меня поглощает земля. Странно, за Эгуном он наблюдал с любопытством и едкими комментариями. За Яруном тоже. Правда, мой птенец последний раз ощутимо приложил зазевавшегося северянина по уху. Это существенно снизило его интерес к вампирьей природе Яруна.

Что ж, еще одна ночь позади.

* * *

— Лледос, ты сам понимаешь, о чем говоришь?!

Я возмущалась битый час. Любой бы возмутился, узнав, что предложил мне эльф.

— Ты сама сказала, что наши герои — ваши древние вампиры. Им помогло. Тебе не поможет?! — Лледос тоже возмущался во весь голос.

Почему от наших криков не разбежались все степные звери, один Сайгум ведает.

— Да сказала! Только я не древний вампир, а вполне обычный. Только старый!

Не успело солнце как следует сесть за далекую линию горизонта, как надо мной появился эльф и чуть ли не руками стал вытаскивать меня из земли. Лледос был так взбудоражен, что я подумала о чем-то плохом. Например, что Кезо вернулся с другими намереньями. Или гипноз на спасенного эльфа не подействовал. Или Консолия добралась до степных трав.

Все было намного проще.

Лледос весь день вспоминал эльфийские предания и легенды, связанные и не связанные с вампирами. И вспомнил. На мою голову.

Когда-то один из первых эльфов — Радан — великий воин, умевший обращаться ночной росой, — был ранен отравленной стрелой. Яд оказался сильный. Ни магия, ни травы, ни заговоры его не взяли. Тогда Радан, помолившись солнцу и луне, прыгнул в пламя огромного костра. Долгие часы огонь не отпускал пленника. И вот на рассвете костер утих. Пламя явило живого и здорового Радана. От яда и следа не осталось.

Этот самый Радан, по моему разумению, однозначно был древним вампиром. Ну, кто еще уцелеет после попадания отравленной стрелы в сердце? Лледос со мной на удивление согласился. А раньше с пеной у рта доказывал, что эльфийские герои даже в страшном сне не могут обернуться вампирами. И началось. Северянин стал убеждать, что у меня получится фокус Радана. Если подойти с умом.