Ночная смена - [6]
То есть даже там, даже в этом священном, сакральном тексте, тоже есть ошибки. Ведь ошибки и искажения есть в любом переводе. Переводы создают люди, а люди ошибаются. Любой, кто занимался переводами, легко расскажет вам историю о том, как неудачно выбранное слово может изменить смысл фразы – а может, и всего текста – на противоположный.
Тут в качестве иллюстрации лучше всего подойдет цитата из романа Джона Стейнбека «К востоку от Эдема». В нем есть великолепный пассаж о переводах Библии, о том, как перевод священного текста может предопределить культуру и жизнь людей, которые этим переводом руководствуются. Контекст такой: один из персонажей, китаец Ли, рассказывает, как решил прочесть Библию и запнулся на притче о Каине и Авеле.
«Почти десять лет назад, – сказал Ли. – Повесть эта врезалась мне в душу, и я стал вдумываться в нее, слово за словом. И чем больше вдумывался, тем глубже делался ее смысл. Тогда я сравнил разные переводы – они оказались довольно близки. Только на одном месте я споткнулся – там, где Иегова спрашивает Каина, почему тот огорчился. Согласно английской Библии, изданной при короле Иакове, Бог говорит: “Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты будешь господствовать над ним”. Меня остановило “будешь господствовать”, ибо это – обещание Каину, что он победит грех.
Затем я раскрыл американскую Стандартную Библию, совсем недавно вышедшую, – продолжал Ли, отпив кофе из чашки. – И она переводит иначе: “Но ты господствуй над ним”. Это ведь совсем иное дело. Тут не обещание, а приказ. И забрало меня за живое. Что ж, думаю, за слово стоит в оригинале, в подлиннике Библии, допускающее такие разные переводы?»[7]
И далее Ли рассказывает, как вместе со старцами читает Библию в оригинале.
«– Через два года мы почувствовали, что можем приступить к вашим шестнадцати стихам из четвертой главы “Бытия”. Старцы также признали стих седьмой очень важным. “Будешь господствовать”? “Господствуй”? И вот какое золото намыли мы долгими трудами: “Можешь господствовать”. “Ты можешь господствовать над грехом”. И улыбнулись старцы, закивали головами, чувствуя, что недаром потрачены два года. И благодаря этому труду вышли они из своей китайской обособленности – и сейчас изучают древнегреческий.
Дрожащей от волнения рукой Ли вновь наполнил изящные чашечки. Выпил свою одним глотком.
– Разве не ясно? – воскликнул он. – Американская Стандартная приказывает людям господствовать над грехом, как господствуют над невежеством. Английская королевская сулит людям непременную победу над грехом, ибо “будешь господствовать” – это ведь обещание. Но древнееврейское слово “тимшел” – “можешь господствовать” – дает человеку выбор. Быть может, это самое важное слово на свете. Оно говорит человеку, что путь открыт – решать предоставляется ему самому. Ибо если “ты можешь господствовать”, то верно и обратное: “а можешь и не господствовать”. Разве не понятно?»
Мне кажется, это очень точное описание сути и тонкостей перевода, поэтому я его почти целиком здесь привел. И вместе с этим пассажем я потихоньку перейду ко второй части романа, потому что как раз она выводит идеи Сервантеса – о хрупкости смыслов, о том, как история искажается в печатном слове, и об отношениях правды и вымысла, – во второй части все еще сильнее углубляется и еще лучше проговаривается. Вторая часть «Дон Кихота» – это гораздо более крутой роман, и я сейчас постараюсь объяснить почему.
В 1614 году выходит продолжение, но автор его – не Сервантес. Автор – Алонсо Фернандес де Авельянеда. До сих пор неизвестно, кто скрывался под этим псевдонимом, но факт остается фактом: «Дон Кихот» был так популярен, что люди начали писать фанфики, а один из них – хитрожопый Авельянеда – просто буквально написал и издал продолжение.
И через год, в 1615-м, выходит официальное, авторское продолжение Сервантеса. Исследователи утверждают, что он начал писать продолжение в 1612 году и в 1614-м у него была только половина рукописи. А потом выходит книга Авельянеды – самозванца, – и Сервантес в спешке дописывает свой роман. Наверно, мы можем сказать спасибо Авельянеде, ведь благодаря ему внутри второй части настоящего «Дон Кихота» у нас есть еще и размышления о самозванстве и даже сцена сражения Дон Кихота с самозванцем. Вот вам еще один метауровень книги.
То есть понимаете, да? Сервантес дописывает вторую часть, сиквел своей книги, из ревности, в качестве ответа. Это фактически литературный рэп-батл семнадцатого века. И это тот случай, когда хочется сказать: «Если бы Авельянеды не существовало, его следовало бы выдумать», потому что есть какая-то удивительная гармония в том, что у книги, целиком посвященной писательству, у книги, постоянно рефлексирующей на тему авторства, правды и вымысла, – именно у этой книги появляется фанфик, ложное, неканоническое продолжение.
И боже мой, как же Авельянеда подставился. Просто представьте себе, как Сервантес, узнав о существовании самозванца, закатал рукава, сел за стол и начал вписывать его в свою книгу.
В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.
Роман Алексея Поляринова напоминает сложную систему озер. В нем и киберпанк, и величественные конструкции Дэвида Митчелла, и Борхес, и Дэвид Фостер Уоллес… Но его герои – молодые журналист, хакер и художница – живут в Москве и, как могут, сопротивляются наступлению дивного нового мира. И защищают центр тяжести – свой, своих семей и своей родины – как умеют. Содержит нецензурную брань!
Алексей Поляринов сочиняет прозу (роман «Центр тяжести» вышел в 2018 году), переводит тексты Дэвида Фостера Уоллеса и пишет заметки о любимых писателях, которые собраны в этой книге. Стивен Кинг, Филип Дик, Дон Делилло и другие его герои предстают в ней не читательскими иконами, а живыми людьми, которых объединяет умение жонглировать жанрами и убирать барьеры между «высокой» и «низкой» литературой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Опубликованный в 1950 году роман «Госпожа Мусасино», а также снятый по нему годом позже фильм принесли Ооке Сёхэю, классику японской литературы XX века, всеобщее признание. Его произведения, среди которых наиболее известны «Записки пленного» (1948) и «Огни на ровнине» (1951), были высоко оценены не только в Японии — дань его таланту отдавали знаменитые современники писателя Юкио Мисима и Кэндзабуро Оэ, — но и во всем мире. Настоящее издание является первой публикацией на русском языке одного из наиболее глубоко психологичных и драматичных романов писателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Почти покорительница куршевельских склонов, почти монакская принцесса, талантливая журналистка и безумно привлекательная девушка Даша в этой истории посягает на титулы:– спецкора одного из ТВ-каналов, отправленного на лондонский аукцион Сотбиз;– фемины фаталь, осыпаемой фамильными изумрудами на Мальдивах;– именитого сценариста киностудии Columbia Pictures;– разоблачителя антиправительственной группировки на Северном полюсе…Иными словами, если бы судьба не подкинула Даше новых приключений с опасными связями и неоднозначными поклонниками, книга имела бы совсем другое начало и, разумеется, другой конец.
Это сага о нашей жизни с ее скорбями, радостями, надеждами и отчаянием. Это объемная и яркая картина России, переживающей мучительнейшие десятилетия своей истории. Это повествование о людях, в разное время и в разных обстоятельствах совершающих свой нравственный выбор. Это, наконец, книга о трагедии человека, погибающего на пути к правде.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.
В эту книгу Людмилы Петрушевской включено как новое — повесть "Город Света", — так и самое известное из ее волшебных историй. Странность, фантасмагоричность книги довершается еще и тем, что все здесь заканчивается хорошо. И автор в который раз повторяет, что в жизни очень много смешного, теплого и даже великого, особенно когда речь идет о любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.