Ночная сказка - [98]

— Питер, заткнись, — спокойно проговорила Гарриет. — Я тоже знаю людей типа Тоби. Я, можно сказать, стала специалистом по таким людям. Они жестоки, бескомпромиссны, эгоистичны. Они — вечные ученики привилегированных школ. Да, Тоби именно таков, но таков и ты, Питер. Все вы такие. Уж теперь-то я точно знаю, что говорю.

— О! Хорошо! Замечательно! — ~ язвительно выкрикнул Питер. — Только из-за того, что ты побывала в постели нескольких мужчин, ты вообразила, что можешь судить обо всей сильной половине человечества.

— «Побывала в постели у нескольких мужчин»?! — переспросила Гарриет. — У нескольких, Питер? Это же смешно! Да я провела в обществе подвыпивших, плачущих, сумасшедших и совершенно нормальных мужчин больше часов, чем иная почта продает поздравительных открыток к Рождеству! Нескольких! Я знаю этих людей, Питер. Я обслуживала их, праздновала вместе с ними их мужские победы, помогала им вернуть утерянное уважение к собственным персонам, Питер! Я знаю, о чем говорю, Питер. Я уже стала настоящим профессором своего дела! Послушай-ка меня, дорогой, ты можешь забыть о шантажисте Тоби Лиделл-Смите, понял? Все кончено. Обещаю тебе, даю слово проститутки, что дела, связанные с твоим дружком ТЛС, канули в историю. Нам больше не придется сталкиваться с неприятностями, устроенными Тоби.

Питер все еще не верил ей.

— Ну так что? — спросила она.

— Так он твой клиент, не так ли? Скажи мне, — попросил Пит. — Он всего лишь один из них? С кем ты еще не трахнулась? Тебя невозможно удовлетворить, да? Что с тобой случилось, девочка? Неужто ты не в состоянии оставить застегнутыми хоть одни штаны?

— Ах, Питер, до чего ты противен и глуп. Конечно, он не мой клиент. Ты так упрям. Просто я знаю этот тип людей. Он — один из тех, кто идеально вписывается в правило. А уж если мне известно что-то об общем для некоторых правиле, то я могу с уверенностью сказать, что знаю, как эти люди живут, как проводят время. Знаю все! Думаю, что ты понимаешь меня, Питер. Ты вполне мог быть одним из них, прости меня. Господи. Знаешь, для таких мужчин женщины — их противники. Их храбрые, верные маленькие жены и дети приучены не задавать лишних вопросов. А классные девки вроде меня помогают этим типам почувствовать себя тридцатилетними, если, конечно, они могут позволить себе «снять» такую вот Наташу.

— Ну почему ты так уверена в этом, детка? — Питер уже почти заискивал перед нею. — Что случилось? О чем ты договорилась с ним? У вас с ним заключена сделка? Может, ты сама собираешься выплачивать ему деньги? Вместо меня? Или, может, ты заплатишь ему как-то иначе?

— Мы вообще не будем больше платить ему. Никогда. А до сих нор, если уж быть честными до конца, ему и так платила я. Разве не так?

— Ну хорошо, хорошо. Согласен. — Гарриет уже стало смешно. — Но послушай, дорогая, он не может прекратить шантаж просто так. Должно быть, ты пообещала ему что-нибудь.

— Да ни черта я ему не обещала! И еще. Обещаю тебе, Питер, что никогда, ни при каких обстоятельствах я не буду спать с твоим другом Тоби. Поверь, я говорю правду. Господь тому свидетель. Выслушай меня, Питер. С тобой говорит Гарриет. Ты помнишь Гарриет, твою жену? Ту самую, что всегда говорит правду. Рассказывает тебе все грязные секреты. Эй! Может, здесь есть еще кто-то? ВСЕ КОНЧЕНО! Он сыграл свою партию и больше не станет играть в эту игру!

Питер ничего не ответил.

Гарриет заставила себя улыбнуться мужу и игриво подтолкнуть его локтем в бок.

— Ты разве не хочешь поблагодарить меня? — спросила она.

Питер по-прежнему хмуро молчал.

— Ну же, скажи, что должен сказать, — попросила Гарриет. — Не молчи.

— Это должно прекратиться, — удалось ему выдавить из себя.

— Да, я знаю. Да, это прекратится. Но не сейчас. Позволь мне самой решить, когда. Это и моя жизнь тоже. И пока меня все устраивает. Я сама делаю выбор. И могу остановиться, когда захочу. Но лишь мне решать, когда я сделаю остановку. Я не хочу бросать бизнес лишь потому, что этого хочешь ты. Вся беда в том, Питеркинс, что ты — неплохой парень. Я так счастлива, что у нас есть дети. Полагаю, что ты чертовски умен, и я очень рада, что ты получил работу у Хартбека — ты заслуживаешь этого. Но я… полюбила кое-кого. И еще не готова бросить предмет моей любви.

— Кого?

— Постарайся понять. Я полюбила Наташу. Я не хочу, чтобы она исчезала. Я так люблю ее. Мне все в ней нравится — ее фигура, решимость, — словом, все. Мне жаль, но я просто обожаю ее. Она поражает меня. Итак, Питер, выбирай. Или мы живем здесь, на Блэкхит-драйв, живем размеренной семейной жизнью, зная, однако, что где-то рядом находится Наташа, или мы с нею уйдем и будем устраивать жизнь по-своему. Извини, Питер, но на этот раз ты должен сделать выбор. Ведь это всегда ложится на плечи вас, мужчин, не так ли? — Гарриет подвинулась к Питеру и положила голову ему на плечо. — Боже мой, мне почему-то кажется, что тебе хочется, чтобы мы остались.

— Ты обезумела, Гарриет. Впрочем, ты всегда была безумной. — Тяжело вздохнув, Питер пошел вынимать сыновей из ванны, пока они не совсем растворились в горячей воде.

Скоро двое тепленьких, закутанных в полотенца мальчиков подсели к маме на диван и попросили ее почитать им «один из папиных стишков».