Ночная сказка - [97]

— М-м-м… — промычал я. — Даже не знаю, что тебе ответить. Не уверен, что мне хочется вмешиваться.

— Ну же, Питеркинс! Что ты такое говоришь! Именно для этого и существуют лучшие друзья! — И он принялся надевать свой рюкзак.

Не может быть, что это Тоби, или я не прав? Черт возьми, Г., скорее всего, ошиблась. А я-то чуть не убил этого парня. Дьявольщина! Господи, никогда нельзя доверять женщине, никогда!

— Продолжим путь? — спросил ТЛС.

— Угу, — буркнул я, поворачиваясь к ветру.

— О’кей, — согласился Тоби. — Но ты скажешь, если понадобится моя помощь, хорошо?

— Непременно, — промолвил я.

— Браво! — выкрикнул он, и, взмахнув рукой над моей головой, ТЛС опять пошел впереди меня, уверенно шагая в туманной мгле.

Впереди еще была вершина Сноудауна.

А я-то чуть не убил его всего час назад!

* * *

На Рождество Гарриет заключила с Питером своеобразный мораторий. Все праздники она была просто матерью и женой. У нее это отлично получалось. Гарриет приготовила индейку, которая оказалась не такой резиновой, как обычно, долго говорила с родителями по телефону и подарила детям чудесные, поучительные подарки в ярких обертках. К ним приезжала мать Питера, которая настояла на том, чтобы они вместе послушали Рождественское обращение английской королевы к народу, которое тоже показалось не таким резиновым, как всегда. Джонти и Тимоти то и дело бегали к соседям. Дело в том, что на два дня приехал отец Сэма и Пиппы, работавший летчиком и живший с какой-то проклинаемой всеми девицей в Вест-Викомб. (Разведка донесла, что он даже провел ночь в спальне Марианны. «Когда дело доходит до секса, они всегда тут как тут», — шепнула поэтому поводу Гарриет матери Питера.) Никто не гулял с собакой, но ей, похоже, было наплевать.

Вечером Дня подарков[7] Гарриет писала запоздалые поздравления, а когда мальчишки вдвоем направились в ванную, позволила себе выпить немного шардоне, полученного ею в подарок на Рождество. Все это означало, что клиенту, позвонившему ей по мобильному телефону и пожелавшему провести с ней канун Нового года, был дан от ворот поворот. Звук хрипловатого голоса Наташи достиг ревнивых ушей мистера Хэллоуэя, прислушивавшегося к разговору жены.

Когда Гарриет поговорила по телефону, Питер присоединился к ней в гостиной. Похоже, мораторию пришел конец. Ясно, что хоть она и не стала договариваться с клиентом на этот раз, на следующий звонок Г. ответит согласием.

У Питера был мрачный вид.

— Это не должно продолжаться в новом году, — заявил он. — Гарриет, ты должна остановиться. Уж сколько раз я говорил тебе об этом. Ты должна остановиться! Игра окончена. И вообще, все это — чистой воды безумие. Нам больше не нужны твои деньги. Нам еще повезло, что с тобой ничего не случилось. Но все равно, у нас было много неприятностей. Тебя могли пырнуть ножом, могли арестовать.

— Неприятностей больше не будет. Я все уладила, Питер. Прости. Я хотела рассказать тебе все после Рождества. — Помолчав, Гарриет глубоко вздохнула и заявила: — Я говорила с Тоби.

— Дьявол! Что ты сделала?! — взревел он. — Что, черт возьми, ты хочешь сказать?! Как это «говорила с Тоби»?! Что у тебя на уме, женщина?! Когда ты успела это сделать, ума не приложу!

— Накануне Рождества, — спокойно проговорила Гарриет. — Когда вы вернулись из Уэльса. Я привезла им несколько книг для мальчиков. В общем, я поймала Тоби в его берлоге. — Она явно была немного напугана. — У нас был весьма поучительный разговор за чаем. Я сказала Тоби, что нам известно, кто шантажирует тебя. Точнее, сказала, что это он.

— Но он все отрицал? Что он тебе ответил? — нетерпеливо выкрикнул Пит.

— Да нет. Он хмыкал, охал и ахал.

— Ради всего святого, Гарри!

— Прости. Но все кончилось благополучно. Он сказал, что повел глупую игру. Сказал, что ему жаль. Добавил, что дело зашло слишком далеко.

— Так, стало быть, он признался?

— Что? Ах, да. Это был он.

— Мерзавец! Скотина, подонок!

— Он сказал, что больше не будет.

— Больше не будет?! Как это? Я не верю тебе, Гарриет, не верю! Ты не говорила с ним!

— Если ты не веришь мне, Питер, то кому же вообще ты веришь?

— Нет, прости, я не верю не тебе, а ему. Черт, почему это он «больше не будет»? Ему же нечего терять в данной ситуации!

— Вашу дружбу.

— Ну да. Конечно. Нашу дружбу! Отлично! Замечательно! Ты молодец, Гарри!

— Заткнись, Питер, не раздражай меня, от этого нет толку. Я же сказала тебе — все кончено. Все о’кей. Я сказала ему, что он должен стыдиться того, что сделал. Сказала, что все зашло слишком далеко. Я заставила его по-другому взглянуть на вещи.

— И он послушался тебя, ты хочешь сказать? Упал перед тобой на колени? Молил тебя о прощении? Он сделал все это, не так ли?

— Ты полон ненависти, Питер. Да, все так и было.

— Ты хорошо поступила, Гарриет, — заявил Питер. — Но вот что я тебе скажу. Он попросту обманул тебя, моя дорогая.

— Какой же ты подозрительный, Питер. Ты полон предрассудков. Никогда не доверяешь мне. Он вовсе не обманул меня. Я уверена. Все кончено. Можешь мне поверить. Если я в чем уверена, так именно в этом, — промолвила Гарриет. — Я гарантирую тебе.

— Да он что угодно мог наговорить тебе. Уж я-то знаю людей вроде нашего Тоби. Они готовы пообещать что угодно. Он силен, как прежде. Просто это еще одна часть его игры. Он пообещал доверчивой жене своего друга, что прекратит шантаж, а потом набросится на меня — нет, не только на меня, а на нас обоих — с новыми требованиями. Можешь считать, что это у него такое своеобразное чувство юмора. Он уверен, что удачно задурил тебе голову. Да он скорее повесится, чем прекратит свои пакости!