Ночная радуга - [101]
Тут они разделились: один козел пошел вниз, другой с козой — в гору. Одного я стал настигать, но вокруг стояли толстые сосны, и боязнь врезаться в них помешала прицелиться — я сделал два промаха. При втором выстреле нажал посильнее на одну лыжу и зарылся в снег. Пока вылез, вытряс снег из валенок, прочистил ствол ружья — козел ушел. Пошел он хребтами, и я его потерял. Съел кусок хлеба и чуть живой потащился к дому. У родничка решил напиться. Обмял снег и полез вниз головой к воде. Напился. Вылез, поднял голову и глазам не верю: два козла стоят и смотрят на меня с бугра. Видимо, они вышли, когда я пил. Но только я потянулся к ружью, они исчезли. И снова началась гонка. Бегут впереди, выбирают дорогу, в панику не кидаются и на выстрел не подпускают. Встану, они остановятся, пойду и они идут. Хребтами идут, не спускаясь в низину. Мне бы домой повернуть, а я все надеялся столкнуть их вниз. Опомнился поздно. Мороз около тридцати. Сил нет. До дома километров десять. И хоть бы крошка хлеба.
С этого момента начались настоящие испытания. Прислонюсь к сосне, а они там здоровенные, в голове — звон. На груди «борода» от инея. В сон клонит. Тут я вспомнил рассказы покойного деда, как замерзают люди, и то, что если человек хочет жить, ни в коем случае не должен садиться. И я шел, тихо, медленно, с остановками, но все-таки шел. Знал, если сяду, уже не встать. Усну и замерзну.
Но я не этого боялся. Жаль было матери и братишек, когда они по следам пойдут меня искать. В глазах круги, в голове звон. Десять шагов — остановка, снова десять — и снова остановка.
Когда увидел огонек своего дома, сил уже не было совсем. Хотел выстрелить, да жалко стало патрона — каждый заряд был на счету. Остаток пути не помню. Не помню, как пришел и лыжи сам снять не мог. Дома, как напахнуло теплом, повалился в угол на скамеечку, на которой когда-то обувался дед. Сказать ничего не мог и только смеялся, должно быть, очень глупо, потому что мама не на шутку забеспокоилась, не сошел ли я с ума. За этот день я очень похудел. Я никогда так не уставал больше ни на охоте, ни на лыжных гонках.
А козлы, что ж, остались жить, о чем я нисколько теперь не жалею.
ВИНА
Один охотник еще в детстве мне рассказывал, что вредных зверей и птиц нет и зря никого стрелять не следует. Мне этот разговор запомнился, и я не поднимал ружья ни на сорок, ни на ворон, ни на других непромысловых зверей и птиц. Но если быть честным перед собой и говорить только правду, то нельзя умолчать об одном случае, который произошел по моей вине.
В конце войны вели новую цепь электропередач. Разрубали трассу, вязали и ставили опоры. Рабочие жили в больших палатках с железными печками. Я возвращался после неудачной охоты через их стан. Один из монтеров стал надо мной подтрунивать, что я, наверное, и стрелять не умею и что вместо ружья мне можно носить кочергу. «А что, Васька, тебе ведь не попасть в того беркута», — в разговор вступил второй.
Над головой кружила большая птица. Я вскинул ружье и выстрелил. Беркут дернулся, завалился на бок и упал неподалеку. Строители подбежали к нему, хотели взять, но он не давался в руки. Клевался и хватал когтями.
Все же эти двое ухватили его за крылья и повели, как водят за руки ребенка, еще не умеющего ходить. Он всячески пытался достать клювом и лапами обидчиков, но это ему никак не удавалось. Наконец, он зацепил лапой штаны одного и словно ножом распорол. Тогда тот мужик со злости облил орла соляркой из ведра, стоявшего неподалеку, и поджег. Беркут, словно огненный мяч, подпрыгивал, потом упал, подергался и затих.
Я был потрясен этой жестокостью, но ничего не мог поделать, ведь виноват был сам. Вернулся домой, должно быть, бледным, потому что бабушка спросила, не захворал ли. Очень долго на душе было скверно. Вот и жизнь доживаю, а и теперь тяжело вспоминать.
КРАПИВНИЧКИ В «БУТЫЛКЕ»
Старый друг лучше новых двух — говорится, и это верно. Встреча с давним приятелем — большая радость. А их среди птичьего народа у меня много. Звени лес хоть в ото голосов сразу, а ухо выберет одну песенку. И вспомнится первая встреча. Расскажу об одном знакомстве.
Был теплый, не очень солнечный, тихий день. Корова, набив утробу сочной травой, сыто вздыхала. Овцы пятнами белели в густом пырее. Я ползал под мелкими елками и сковыривал упругие шляпки сыроежек. Вдруг уколол лоб и вздрогнул — прямо перед глазами, на нижней стороне еловой лапы, висело круглое, похожее на вытянутую дыньку или бутылку без горлышка, гнездо. Может быть, тут жили осы, шмели или другие кусачие твари? Но они, потревоженные, обычно гудят и немедленно вылетают из гнезда — и тут не спасут тебя никакие ноги, в чем мне пришлось уже убедиться. Но нет, все было спокойно. Значит, внутри этой бутылки укрывалось что-то другое. Да и не станут насекомые делать себе гнездо из сухой травы, мха, еловых веточек. А тут был вплетен даже стебель татарника — его-то колючки и испугали меня.
Я заглянул в отверстие и ничего не увидел. Тогда подставил ладонь, наклонил ветку с гнездом и легонько постучал по донышку. В ладошку посыпалось что-то мягкое, теплое и немного липкое. Мне захотелось немедленно стряхнуть эту копошащую красную массу и вытереть руки. Но любопытство взяло верх. Я насчитал в ладошке шесть слепых, голых, беспомощный: существ, величиной с крупного домашнего таракана. После некоторых сомнений я решил, что это птенцы, и водворил их осторожно обратно. Неподалеку беспокойно летала маленькая бурая с волнистыми пестринами птичка.
Новая книга Василия Юровских — это не только поэтическое повествование о природе и нерасторжимости с ней человека; его лирические рассказы — гимн любви и верности Родине, благодарный поклон отчему краю.
В новой книге уральский прозаик обращается к сложным проблемам в жизни современного села, с сыновней благодарностью рассказывает о тех, кто через лишения и трудности пронес и передал в наследство традиционные народные ценности — мудрость, скромность и трудолюбие.
Главная тема творчества уральского писателя — нерасторжимая связь человека и природы, которая предстает как светлый родник любви к Родине, «большой и малой». В новой книге автор благодарной памятью обращается к тем, кто вынес на себе военное лихолетье и передал эстафету трудолюбия и высокой нравственности своим детям.
В книгу вошли лучшие произведения известного читателям уральского писателя Василия Юровских, в которых он обращается к серьезным нравственно-философским проблемам современности, к поэтическим рассказам-раздумьям о людских судьбах, о родной природе.Издается к 50-летию писателя.
Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный писательскими организациями Курганской, Оренбургской и Челябинской областей.Особое место в сборнике отводится статьям и очеркам, рассказывающим о свершениях южноуральцев в десятой пятилетке, в период подготовки к XXVI съезду партии.
Авторы этого сборника — краеведы, журналисты, биологи, писатели, следопыты Челябинской, Курганской и Оренбургской областей.С рюкзаком за спиной, с блокнотом и фотокамерой в руках исходили они не одну сотню километров по Оренбуржью, курганской лесостепи, по горам Южного Урала. Ранняя зорька на озере, следы на снегу, нехитрые песенки лесных птиц — все это не ускользнуло от их любопытного взора.Небольшие очерки, зарисовки, почти сказки о лесных жителях, как яркие камешки той большой мозаики, из которой вырисовывается поэтическая карта нашего края.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.