Ночная охотница - [63]

Настя вдруг поняла, что это и есть тот ужасный грех Иннокентия, за который тот провел полжизни по темницам и тюрьмам; и если верить старым сказкам, то вскоре Иннокентий должен был с дьявольским хохотом схватить Хелену под мышку и унести в свое царство. И, судя по выражению лица Хелены, она, в свою очередь, была бы совсем не прочь куда-нибудь унестись посреди рабочего дня.

Однако тут возникал технический вопрос: в какое такое царство может унести Хелену Иннокентий, если последние дни он провел в предназначенном под снос окраинном районе? Настя вообще не помнила, чтобы Иннокентий когда-либо упоминал про принадлежащую ему недвижимость типа замка или дворца, так что Хелену, похоже, поджидал большой облом. Попутно у Насти возник другой вопрос, уже не технический, а сугубо персональный: если Иннокентий при желании способен так легко очаровывать женщин, то почему он не пытался применить свои способности к ней, Насте? Она что, недостаточно хороша?! Для королевской династии Андерсонов она годится, а для какого-то бессмертного афериста – нет?!

– Что за бессмертный арфист?

– А? – встрепенулась Настя. Иннокентий снова сидел напротив и разглядывал какой-то листок бумаги.

– Ты бормотала про какого-то бессмертного арфиста. К чему это?

– Тебе послышалось. А мне привиделось, как ты только что крутил шуры-муры вон с той…

– Только по делу.

– Да ну? И что у тебя в руках – деловая записка?

– Это ее номер телефона, – Иннокентий убрал записку в карман. – И может быть, когда-нибудь он нам пригодится. Но главное не это, главное – это вон те два здоровяка.

– Кто они?

– Благородные разбойники. Ну, может быть, и не благородные, но совершенно точно разбойники. Они похитили Альфреда и хотят за него выкуп.

– Это тебе Хелена нашептала?

– Верно. Похоже, что старый добрый Альфред в своем репертуаре – за него требуют выкуп, а он жадничает, не хочет платить.

– Как так?

– Эти серьезные мужчины знают, что у Альфреда есть деньги, но не знают, где они спрятаны. Карл тоже не знает, поэтому он не может заплатить выкуп за Альфреда, а родственников у Альфреда нет. Сам Альфред, конечно же, знает, где деньги, но никому не говорит, потому что ему жалко отдавать деньги, даже если это выкуп за него самого. Я бы сказал, что это тупиковая ситуация.

– То есть твой долг накрылся медным тазом… – подытожила Настя и получила в ответ весьма сердитый взгляд исподлобья.

– Я бы так не сказал, – процедил Иннокентий. – Мои долги не накрываются всякой медной посудой. Тем более тазами. Рано или поздно, но я всегда получаю свое…

Настя подумала и решила, что Иннокентий прав. Если для большинства людей между понятиями «рано» и «поздно» имелась существенная, часто судьбоносная разница, то Иннокентий вполне мог бы заменить эти два разных слова на «когда-нибудь». Ни рано, ни поздно, просто в один из бесконечного множества эпизодов своего бесконечного существования. Именно так она и сказала про себя – «существования», не «жизни»; и между этими понятиями тоже имелась существенная разница, как между тонкой иссохшей пластинкой сухофрукта и сочным, только что сорванным с ветки яблоком. Хотя, может быть, Иннокентию все это виделось совсем иначе, только вот распространяться о своем видении данной проблемы он сейчас был не настроен.

Он был настроен поговорить о долге и способах его получения. Судя по блеску в глазах, эта проблема волновала его куда больше всех остальных вопросов мироздания.

– У меня есть план, – сказал Иннокентий. – В котором тебе отводится некоторая роль…

– Но…

– Надо отрабатывать кнедлики, дорогая.

6

Ничего особо гениального в этом плане не было. Проследить за двумя здоровяками, узнать, где именно они содержат Альфреда, вытащить его оттуда и получить долг.

– А потом положить его на место, – добавила Настя, когда Иннокентий изложил базовую идею. – Чтобы никто не заметил.

– Кого – его?

– Альфреда, – пояснила Настя. – Шутка.

Иннокентий, похоже, возомнил себя полководцем, планирующим генеральное сражение, и шутку не одобрил. Он выпихнул Настю за порог, наставительно ткнул пальцем в направлении удаляющихся «разбойников» и шепнул:

– Вперед!

После кнедликов и пива Насте совсем не хотелось бегать по пражским улицам за какими-то бандитами, однако особого выбора у нее не было, и согласно известному методу Тома Сойера она попыталась найти хоть что-нибудь приятное в этом неприятном занятии. Она напомнила себе, что деньги Альфреда – это ее билет домой; она сказала себе, что еще никогда прежде не занималась уличной слежкой, а новый опыт всегда полезен для развития…

– Черт! – Настя остановилась как вкопанная, поскольку оказалось, что двое похитителей Альфреда тоже не видели большого удовольствия в беготне по пражским улицам. И поэтому они просто сели в машину.

Люди, про которых обычно снимают детективные фильмы, в подобных ситуациях прыгают в такси и произносят магическую фразу «Следуйте за той машиной», после чего таксист превращается в озверевшего Михаэля Шумахера, а его потрепанный жизнью «Фольксваген» или «Волга» – в гоночный болид. Насте подумалось, что уж про нее-то наверняка не снимут большого американского фильма, потому что, во-первых, ни одного такси поблизости не было, во-вторых, денег на такси не было тоже, оставалось только бежать за машиной на своих двоих. Настя сделала несколько шагов, услышала бульканье пива в собственном животе и поняла, что этот вариант еще более безнадежен. Надо было возвращаться в подвал и рапортовать Иннокентию о скоротечном и позорном провале возложенной на нее миссии. Так бы она и сделала, если бы не обратила внимание, что машина, в которую сели двое «благородных разбойников», не трогается с места.