Ночная кукушка - [55]

Месяц назад она не могла бы подумать об этом без содрогания, а сейчас... И ведь она еще сопротивлялась этому чувству, старалась не поддаваться, постоянно смотрела на свои ощущения со стороны, анализировала их, как полагается исследователю. Что же говорить о тех, для кого метка была честью, кто мечтал о ней? Минерва впервые стала понимать, насколько для них должно было быть острым это чувство, что для них означало столь часто повторяемое "мы".

Она начала вести дневник, который шифровала и маскировала под тетрадь с записями экспериментов — впрочем, не особенно старательно. Найдут, так найдут. Записи там были короткими, тезисными:

"При первой же возможности сделать анализ крови. Возможные изменения?..

Ослабление эффекта наступает примерно в течение месяца, но не плавно, а скачками (см. ниже примерный график)...

Сравнить с воздействием разных видов наркотиков (см. «Журнал практикующего целителя»).

Учесть возможную роль анимагической формы — ослабление или, наоборот, усиление действия?..

Определенная мобилизация на начальном этапе — не хочется ни есть, ни спать, чувство подъема, притока сил. За счет чего?.. Одновременно — притупление эмоциональной составляющей, более ровный эмоциональный фон. Специально заложенный эффект или побочное следствие? Бывает ли такое же у остальных? Выяснить при возможности...".

Выяснять, впрочем, было не у кого. Метку носил Уилкс, но он погиб, а с Малсибером у Минервы были чисто деловые отношения — не порасспрашиваешь. Сразу после того, как ей поставили метку, Малсибер зашел поздравить и заодно принес какое-то зелье, чтобы ослабить боль и жжение. Сказал, что проверенное. Минерва отлила немного в пробирку, запечатала и спрятала, чтобы, когда представится возможность, определить компоненты. Это могло бы пролить свет на механизм действия метки. Но сейчас у нее все равно не было доступа в зельеварный отдел лаборатории.

Оставался непонятным и главный вопрос — как именно Том это делает? Он не произносил никакой формулы, не пользовался палочкой — просто держал Минерву за руку. Ей удалось определить, что использовались обычные протейные чары с эффектом закрепления, но итоговая формула мало того что была на парселтанге, так еще и выглядела слишком громоздкой, нечеткой — "грязной", на профессиональном жаргоне. Масса лишнего, повторяющихся или вовсе бессмысленных элементов... Примерно так выглядит "расшифровка" выбросов детской стихийной магии: местами полная абракадабра, местами обрывки заклятий, а в целом сплошной "шум и лепет".

Хотя если это вариант контролируемой стихийной магии, то понятно, почему не использовалась палочка... А выглядит ли формула каждый раз одинаково или же по-разному? Изучить бы метки остальных! Интересно, почему такие эксперименты не проводятся в Азкабане? Вот где простор для исследований... Слегка цинично звучит, но ведь факт.

Еще поразительно, что метка давала уверенность в себе, даже после того, как первоначальный эффект ослабевал. Минерва внезапно успокоилась относительно своей миссии. Все у нее получится. Выполнит она задание Альбуса, все будет хорошо.

Знал бы Дамблдор, откуда она черпает силы…

* * *

При этом на самом деле оснований для надежды не было. Тома она по-прежнему не видела. В лаборатории ее загрузили работой выше головы — на этот раз речь шла о поточном производстве предметов с заранее наложенными следящими или подслушивающими чарами. Несложно, но очень муторно, поскольку Лорд хотел, чтобы такие предметы зачаровывались не каждый по отдельности, вручную, а сразу партиями. Для этого нужно было разработать комплексную формулу, и Минерва возилась с ней целыми днями, но не слишком торопилась показывать результат. Уилкса уже не было, шантажировать ее стало некем...

Да и самому Тому теперь было не до того, чтобы дергать ее лишний раз. У организации хватало проблем. В середине декабря при нападении на Гидеона и Фабиана Прюэттов авроры накрыли группу на месте преступления. Двоим удалось уйти, а трое были арестованы, в том числе Долохов. Прюэттов, правда, спасти не успели. Газетные статьи об их убийстве пестрели тошнотворными подробностями, и Минерва лишний раз невесело подумала, что от метки есть определенная польза, — эмоции у нее по-прежнему были словно отключены. Иначе она бы с ума сошла, думая, кто из ее бывших учеников был исполнителем в этом деле. Кто из них отрезал еще живому Фабиану Прюэтту голову и поставил ее в центре стола, да еще издевательски подложил кружевную салфеточку?