Ночная кукушка - [19]

На рождественские каникулы они с Томом съездили на остров Скай. Деду Том понравился, но после разговора с ним дед, посмеиваясь, сказал Минни:

— Что ж, ты сделала выбор вполне в духе семьи...

— Что вы имеете в виду?

— Из всех возможных мужчин ты выбрала самого сильного. Это правильно. С кем-то послабее тебе было бы скучно. Но готова ли ты за это заплатить? Вот что я хочу услышать.

— Я не понимаю, — резко сказала она.

— Минни, не надо сразу выпускать иголки и становиться похожей на рассерженного нарла... Том способен на многое — это видно уже сейчас. С твоей помощью он добьется большего, чем любой его сверстник. Но для этого тебе придется поступиться собой. Забыть о своем "я", жить его жизнью, смотреть на мир так, как он. В этом нет ничего плохого. Я, пожалуй, сам такой, — он усмехнулся. — Ты же знаешь, что я не особо спрашивал твою бабку, хочет ли она выходить за меня замуж. Боюсь, я временами был с ней слишком жестким, и вообще жизнь у нее выдалась не очень-то сладкая. Но Кэти, пусть ей будет тепло в садах Авалона, была мягкой и покладистой женщиной. Ты не такая. Ты пошла в нашу породу. Потому я и спрашиваю — ты готова уступать? Если нет, то еще не поздно отказаться.

— Дедушка, почему у вас всегда либо полная покорность, либо война?! Почему вы считаете, что люди не могут просто понять друг друга?

— Не тот случай, девочка моя, ох, не тот случай...

Тогда она решила, что дед, как обычно, сгущает краски.

Зря. Очень зря.

* * *

В марте 1943 года Тому пришел ответ из Министерства — разрешение вступить в брак, которое ему требовалось как несовершеннолетнему. А на пасхальные каникулы они отправились вдвоем в гости к милой старой деве Батильде Бэгшот, с которой Минерва познакомилась на вечеринке у Слагхорна. Мисс Бэгшот трогательно радовалась, что у нее в доме появилась молодежь, переживала, не знала, куда усадить, чем угостить...

Там-то все и произошло. В спальне на втором этаже, которую отвели Минерве и где пахло полировкой для мебели, отглаженным льняным бельем и лавандой от моли.

Том давно этого добивался, и Минерва наконец уступила. В конце концов, до свадьбы оставалось три месяца... Это оказалось не так больно, как она думала, но очень страшно. И как-то горько, грустно, будто теперь уже ничего не могло быть по-прежнему. Будто теперь она была прикована к нему навсегда.

Еще Минерву пугала его развращенность. Том откуда-то слишком хорошо знал, как это делается. А еще он постоянно хотел смотреть на Минни — не разрешал ей прятаться под одеялом, зажигал свечу... Минерву ужасали подобные вещи, она была готова провалиться сквозь землю при одной мысли, что Том увидит ее полностью обнаженной. Сама она всегда зажмуривалась и отворачивалась, чтобы не видеть того, что он делает.

А он еще уговаривал ее прикасаться к нему там, и это было совсем ужасно, немыслимо... Откуда у человека в шестнадцать лет могут взяться настолько извращенные желания? Минерва с ужасом думала, что, может быть, он имел дело с проститутками или другими женщинами подобного сорта, но Том, смеясь, заверял, что до нее у него не было женщин. Минерва предпочитала верить ему на слово и не задаваться лишними вопросами.

Это-то и было страшно: чем дольше она была с Томом, тем больше становилось мыслей, которые приходилось отгонять, и мелочей, на которые лучше было не обращать внимания.

Еще она боялась забеременеть. В принципе, в этом не было ничего страшного — не так уж редки случаи, когда невеста выходит замуж, уже будучи в положении. Белая фата и свадебный венок все покрывают, как говорится в народном присловье. Но Том не хотел детей, во всяком случае, сразу. Слишком непостоянны и ненадежны были его заработки, да и война все еще шла, и было непонятно, закончит ли он Хогвартс или уйдет на фронт со школьной скамьи, как десятки других старшекурсников.

Когда они с Минни вернулись в школу, Том стал варить для нее противозачаточное зелье. Разумеется, она справилась бы и сама, но Том убедил ее, что так будет проще — Минерве пришлось бы делать это тайком от однокурсниц, а у Тома был второй ключ от лаборатории Слагхорна, где никто не следил, что и зачем он делает.

Иногда Минерва сидела с ним в лаборатории по вечерам, наблюдая за движениями Тома, когда он, не глядя, брал нужный нож или с точностью до десятой грана отмерял ингредиенты. Он действительно был прекрасным, прирожденным зельеваром — как отличница, Минерва могла это оценить.