Ночная диверсия - [16]

— Нет, здесь нужно что-то другое…

Через несколько дней под усиленным конвоем фон Говивиан выехал в крупный город, где сейчас находилось управление гестапо южной группы войск.

Закончив дела, фон Говивиан зашел к начальнику одного из отделов оберсту Кюнге. Дел у него к Кюнге не было никаких, просто хотелось увидеть старого приятеля шумных студенческих.лет в университете. Кюнге, как и Говивиан, с приходом Гитлера быстро сообразил, что служба в гестапо ему даст гораздо больше, чем преподавание истории для сопливых арийцев в какой-нибудь школе.

Увидев Говивиана, Кюнге обрадовался.

— О, Карл, старый дружище, давненько мы с тобой не виделись.

Они обнялись.

В кабинете находился еще один человек в штатском. Но штатское платье не могло скрыть офицерской выправки. Он с улыбкой наблюдал встречу приятелей. Лицо его показалось Говивиану знакомым. Наконец, Кюнге представил их.

— Знакомьтесь, господа, — мой друг юности Карл фон Говивиан, майор Штрекке.

— Мы давно знакомы, — Говивиан пожал руку Отто. — Очень раз видеть вас, Штрекке. Давно из Москвы?

— Выехал в мае. Нужно было торопиться передать собранную информацию.

— Ох, уж мне эта информация, — недовольно проговорил Говивиан. — Я иногда начинаю задумываться, не напрасно ли ест хлеб вся наша агентура. Часто получается, что на поверку эта «информация» ломаного гроша не стоит. В июле мы послали около ста самолетов бомбить русские бензосклады в Белоруссии. Два часа колотили. Пожары, все как полагается. А потом выясняется- фикция. Склады давно убрали, а пожар — умелая имитация.

Если бы я вас не знал так хорошо, дорогой Штрекке, то и в ваших некоторых сообщениях нашел бы темные пятна, -добавил Говивиан.

— Что делать, герр оберст, большевики оказались не такими уж простофилями, как мы думали. Менять позиции, передислоцироваться они начали довольно умело, с первых же дней войны.

Кюнге взглянул на часы.

— Ты не торопишься, Карл? Может быть, поужинаем вместе? Прошу и вас, майор.

Говивиан расхохотался.

— Неужели ты думаешь, что мне надоело носить голову на плечах! Ехать ночью? Это удовольствие не для меня. Охотно принимаю твое приглашение.

Ужин затянулся далеко за полночь. Не удержавшись, Говивиан рассказал о трудностях, связанных с этим проклятым русским подпольем, и о своем плане.

Под влиянием коньяка фон Говивиану его план казался исключительно остроумным.

— Нет, ты послушай, дружище, — хлопал он по спине Кюнге, — советский офицер, «комиссар», бежит из лагеря, прихлопнув предварительно парочку фрицев. Чем не «рекомендация», чем не боевая «характеристика» для большевиков?

— О, я их знаю. Это у них высоко котируется!

— Боюсь, что это не совсем ново, герр оберст, — осторожно заметил майор.

— Что с вами, дорогой Штрекке? Уж не коснулась ли вас большевистская пропаганда? — пьяно захохотал Говивиан. — Не нужно, дорогой, переоценивать противника. Слов нет, он не глуп.. Но мы-то немцы! Немцы! Вы понимаете это?

Перед уходом майор Штрекке отвел Говивиана в сторону.

— Гер оберст, вы уже однажды очень помогли мне. Это ведь я вам обязан, что у меня сейчас на плечах майорские погоны. Окажите мне еще одну услугу. Скоро я должен идти на задание через линию фронта. Беспокоюсь за жену. А у вас там тихо, да и море все же. Окажите ей, по возможности, содействие.

— Не беспокойтесь, Отто, буду очень рад познакомиться с ней и предложить любую помощь.

Посидев еще немного, майор извинился, попрощался и ушел.

После его ухода Кюнге похлопал Говивиана по плечу.

— Повезло тебе, старина. Откровенно говоря, такой красавицы, как его жена, я еще не встречал. Взять себе под покровительство такую красотку…

— Она немка?

— Вот в том-то и дело, что нет. Я даже точно не знаю, кто она по национальности, но привез он ее из России. Ее отца русские посадили за что-то в тюрьму. В общем, подробностей не знаю, но факт, что за разрешением на брак он обращался в Берлин. Сам Штрекке пойдет далеко, авторитетом он пользуется большим. Конечно, если не сложит голову в России. Задание ему дали серьезное…

…К себе фон Говивиан возвращался довольный. План его был полностью одобрен, и обещано всяческое содействие.

Доволен остался и Отто Штрекке. Фон Говивиан выболтал многое. Несмотря на весь кажущийся стандарт и отсутствие новизны, его план был не лишен оригинальности и остроумия. Он мог достичь цели. Нужно было срочно встретиться с Ломовым. С секретарем обкома партии Ломовым Отто пришлось видеться только один раз. Это было за несколько дней до эвакуации области. Встреча состоялась под Москвой, куда Ломоз прилетел на несколько часов. Имя Ломова было широко известно в стране. Инженер по специальности, он еще до войны дал несколько ценных и талантливых изобретений. Но с еще большим блеском проявился его талант в другой области-он оказался прекрасным пропагандистом, организатором, партийным деятелем.

Узнав, что на оккупированной территории ему придется работать под руководством Ломова, Штрекке очень удивился. Свои сомнения он прямо высказал ему при встрече.

— Скажите, Андриан Викторович, разумно ли, что вас оставляют в тылу врага? Ведь в Москве или, скажем, на Урале, вы, наверное, нужней?