Ночи Корусканта 3: Узоры Силы - [36]

— У тебя есть теории, И-5? — спросил Джакс дроида. — Какая-нибудь идея, как или почему световые скульптуры могут вызывать такой эффект демпфирования?

— Сам дисплей использует комбинацию электро- и биолюминесценции, таким образом, я предполагаю, что есть возможность, что он может как-то деформировать кинетические энергии биологических существ. Но, думаю, более вероятно то, что это источник энергии. Световая скульптура создает когезионное поле, способное придавать свету желаемую форму при использовании кристалла светового меча. Возможно, оно сгибает не только свет.

Джакс уставился на дроида.

— Хочешь сказать, что Сила не блокируется, но вместо этого переводится куда-то в другое место?

— Возможно, но не обязательно. Я предложил бы тебе, учитывая проблемы, присущие процессу обучения твоего падавана, провести несколько простых экспериментов. В студии Веса Волетта есть ещё по крайней мере полдюжины этих скульптур. Было бы интересно узнать, создают ли они все тот же самый эффект и заглушают ли они телекинетические и другие псионические силы — или, как ты подозреваешь, переводят их куда-то в другое место.

— Интересно, — сказал Джакс, — что будет, если окружить ими адепта Силы. Они будут эффективной стеной?

— Корпус перераспределения? — предположил И-5. — Типа ЭМ клетки?

— Чего? — пожелал знать Ден.

— Электромагнитная клетка — это корпус со встроенными в стены рядами проводящего металла, разработанный для блокировки различных частот радиации, — объяснил И-5. — Она чрезвычайно универсальна и используется уже тысячелетиями. То, что утверждает Джакс, по существу то же самое, только насчет Силы.

— Трудно поверить, что никто до сих пор этого не обнаружил, — заметил Джакс.

— Неправда. Столетиями единственные, кто действительно интересовался Силой, были джедаями, а их знания и поиски были гораздо более тайными и больше теоретическими, чем практическими. Их акцент всегда был на способах увеличить Силу, вместо того, чтобы ограничивать её. — Дроид пристально посмотрел на световую структуру. — Без сомнения, нам придётся щипнуть частоту для оптимальных результатов.

Джакс покосился на закрытую дверь в комнату Дижи.

— Только с её разрешения. Она любит эти скульптуры. Они — всё, что у неё осталось от Веса Волетта.

— Естественно, мы получим её разрешение, — согласился И-5. — Но я не думаю, что она откажет. Она, в конце концов, была откровенной сторонницей того, чтобы ты серьёзно занялся обучением Каджина.

— Вы правда думаете, что щит из этих штук сработает? — спросил мальчик, смерив взглядом игру света.

— Есть только один способ узнать, — ответил Джакс и повернулся к двери Дижи. И-5 положил покрытую оловом руку ему на плечо.

— Может, тебе стоит подождать, пока Ринанн не узнает, что беспокоит её.

Джакс чувствовал приступ боли раскаяния. Он так погрузился в их открытие, что даже не задумался над тем, что оно явно огорчило Дижу. Надо было пойти за ней, подумал он, но это… он ещё раз оценивающе оглядел световую скульптуру. Это может быть прекрасным решением его нынешнего затруднения.

Интересно, как там у эломина успехи в успокоении зелтронки? Он считал Ринанна абсолютно неуязвимым к нежным эмоциональным толчкам Дижи. Очевидно, он был неправ.

* * *

— Дижа, ты нездорова? — Ринанн стоял на пороге комнаты зелтронки и всматривался в неё.

Она сидела у фальшивого окна, уставившись на спроектированное изображение погибшего родного мира её погибшего возлюбленного, Каамаса. Империя сочла целесообразным не меньшее, чем уничтожение изящных и нежных каамаси, вспомнил Ринанн. Только горстка тех, кто жил на планете, и эмигранты в другие миры пережили катастрофу.

— Прятался, — тихо сказала она. — Вес прятался от меня, Ринанн. Он окружил себя предметами, за которыми он мог скрыться от меня эмоционально — отказываться от меня — всякий раз, когда захочет.

— Возможно, он не понимал этого, — сказал Ринанн. Он чувствовал себя мучительно неловко — единственным видом, представители которого считали разговор об эмоциях большим проклятием, чем эломины, были гивины.

Она покачала головой.

— Нет, он знал это. Он должен был знать, чтобы использовать это настолько тщательно, что я даже не подозревала. Если бы это был случайный эффект, он случайно исчезал бы эмоционально, а не… просто, когда он хотел. Не просто, когда он хотел. — Она, казалось, секунду боролась с мыслью, затем добавила: — Я думала, что участвовала в его личных мыслях и чувствах, прямом отражении его души. Но он лишь позволял мне ловить замурованное эхо.

— О, конечно, он не мог быть таким жестоким.

— Он не был жестоким. — Она подняла на него огромные, полные слез глаза. — Он просто был скрытным, независимым. Это слишком много — ожидать, что не-зелтрон окажется столь… столь же открытым, доступным, как мы. Он просто хотел удержать часть себя… для себя. И так он и умер, окруженный своим барьером света. Меня всегда беспокоило то, что в тот день я не почувствовала от него даже тени страха или боли, и теперь я понимаю, почему. Даже в тот день, когда погиб его мир… — Она зажала рукой рот.

— Я сомневаюсь, что ты хотела бы почувствовать это, моя дорогая, — сказал Ринанн, пытаясь создать впечатление заботы. — Ваш вид не любит терпеть отрицательные эмоции.