Ночи и рассветы - [155]

— Мы учимся на ошибках прошлого! — поспешно ответил Марантис.

Журналисты рассмеялись. Стелиос повернулся к Космасу:

— Для меня уже все ясно, как белый день. Этот господин будет премьером. Черчилль быстро его оценит. Что ж, только он, кажется, и сумеет заменить нынешнего премьера.

Пятеро лидеров покидали зал.

— Еще один вопрос! — крикнул американец. — Какой пост согласно греческой конституции занимают в Греции господа Черчилль и Липер, которые назначают и распускают правительство?

Журналисты, в большинстве своем молодежь, с хохотом разбегались по коридору. Стелиос беседовал с кем-то из своих знакомых, Космас ожидал его в сторонке.

Кто-то взял его за локоть. Космас оглянулся и увидел незнакомое лицо, украшенное черными усиками.

— Задержитесь на минутку! — тихо сказал незнакомец.

— А кто вы такой?

— Это ты нам сейчас объяснишь, кто ты такой!

Справа и слева выросли еще двое. Космас оглянулся — сзади еще один. Но этого Космас узнал — Зойопулос.

— Сюда! Все сюда! — закричал по-английски Космас. — Это преступник! Он сотрудничал с немцами!

Сбежались корреспонденты, засверкали блицы. Встревоженные шумом, появились английские военные. Стелиос, трое американцев и один англичанин, молодой журналист с рыжей бородой и богатырскими плечами, взяли Космаса под свою защиту.

— Задержите их! — кричал англичанин. — Это фашисты!

— Покушение на прогрессивного журналиста в английском штабе, на глазах у английских офицеров!

— Только ли на глазах? Может быть, и при участии! Это нужно расследовать! Почему вы не арестовываете этих фашистов?

Журналисты вертелись вокруг, выбирая эффектный для съемки момент.

— Подними руки! — попросили они Космаса. — Будто бы на тебя направили револьвер.

— Ну, нет! — отказался Космас. — К тому же у меня только одна рука.

Английский подполковник спросил у Зойопулоса, кто он такой и каким образом оказался в гостинице. Зойопулос что-то объяснял ему на ломаном французском, и в конце концов выяснилось, что их компания составляла личную охрану пяти лидеров национальной партии. Журналисты снова подняли переполох.

— Вот это здорово! Военный преступник — телохранитель министров нынешнего правительства, которое будет судить военных преступников!

Между тем четверо телохранителей не торопясь покидали зал.

— Мы еще потолкуем, Космас! — крикнул из коридора Зойопулос. — Теперь одной рукой не отделаешься, теперь очередь дошла до головы!

Стелиос и американцы вызвались проводить Космаса.

— Мы отвезем тебя на машине! Они, может, подстерегают где-нибудь поблизости!

— Я тоже с вами! — подбежал к ним англичанин. Однако в машину все не поместились. Двое американцев вышли наступили место англичанину.

— Мы больше доверяем двум твоим кулакам, чем нашим четырем!

Машина доставила Космаса в редакцию. Стелиос вышел вместе с Космасом и крепко пожал его руку.

— Ну, будь здоров! Желаю тебе удачи! Войны теперь не миновать!.. Запиши телефоны и, если что, звони!

— И нам тоже звони! — крикнули из машины. Они записали Космасу свои имена и телефоны. — Мы в твоем распоряжении, в распоряжении республики, борющейся против фашизма.

Космас пожал им руки.

— Желаю удачи! — Богатырь-англичанин поднял в окошечке увесистый кулак.

Перед редакцией дежурил усиленный дозор. В окнах стояли тяжелые пулеметы. По улицам ходили патрули.

С площади Вафи доносилась ружейная стрельба. Всю ночь шли бои в Петралоне и в Фисионе. В центре пока было спокойно. Из Гуди английские грузовики непрерывно перевозили цольясов в гостиницы на Омонии, в здание охранки, на Марсово поле, на Ликавитос и в Колонаки. Давно задуманный план энергично претворялся в действие. Войну еще не объявили, но она уже шла.

VIII

Перед зданием районной комендатуры ЭЛАС толпа юношей и девушек требовала оружия, они уже сформировали роту. Это были молодые рабочие и учащиеся. Кое-кто пришел с револьверами и гранатами, утром на холме Скузе они разоружили группу жандармов.

Командир роты примерно одних лет с Космасом. Его зовут Зинон. Тоненький, как тростинка, спокойные голубые глаза. Чем-то похож на художника. Оказывается, он студент института изящных искусств и старший лейтенант-резервист ЭЛАС. Космас признается, что он тоже старший лейтенант ЭЛАС, и через несколько минут они уже друзья. У Зинона два револьвера — «вальтер» в кобуре и маленький браунинг в кармане. Браунинг он преподносит Космасу.

— Желаю удачи. Я не стрелял из него, но, должно быть, хороший. Пять патронов в обойме и шестой в стволе. Смотри, свали не меньше шести англичан…

Космас приехал в комендатуру на грузовике. Ему должны были дать бойцов для перевозки типографии. Два взвода из роты Зинона еще не вернулись с задания, и Зинон попросил Космаса подождать. День был морозный. Солнце не грело, а обжигало холодом. С улицы, завывая, катился злой северный ветер. Ребята кутались в пальто и черные шинели, дули на руки, прыгали с ноги на ногу. Играли в «жучка» и «козла»…

В небе показались самолеты. Они вонзались ввысь и потом сыпались вниз. Эласиты падали на землю и ждали пулеметного треска. Но англичане пока не стреляли. Они обследовали город и пугали жителей.

…Время шло, Космас уже забеспокоился, как вдруг за углом послышалась песня: «Пули британские нас не пугают, шпаги Бурантаса нам не страшны». Песенка была старая. Ее пели на площади Конституции и в прошлом, и в позапрошлом году. Слово «немецкие» теперь сменили «британские», все остальное осталось на своем месте.