Ночевала тучка золотая... - [30]
– Нет, не нужно. Это пройдет…
Действительно, вскоре Антон затих, открыл глаза, обвел удивленным взглядом толпу и только тогда понял, что произошло с ним и где он находится.
Сердобольная старушка сейчас же подняла пальто, лежавшее на асфальте, встряхнула его, подала Алеше и забрала свою оранжевую куртку.
Алеша помог Антону подняться. Но тот едва передвигал ноги.
– Отведи его ко мне в подъезд, – сказала пожилая лифтерша. – Там диван для ночной, пущай отлежится.
Алеша поднял портфель, взял его под мышку, другой рукой обнял Антона и повел его вслед за лифтершей.
Толпа стала расходиться. Машина с подъемным краном въехала во двор.
В подъезде Антон сам лег на старый скрипучий диван, сказал спасибо и закрыл глаза. С его губ сходила синева…
– А ты, паренек, садись на стул… – Лифтерша уступила Алеше свое место.
Он послушно, механически сел, но сразу же вскочил:
– Нет, что вы… Я вот тут…
Он присел на диван, у ног Антона.
Алеша боялся, что лифтерша начнет сочувствовать, напоминать о припадке. А по трепещущим ресницам Антона он видел, что тот не спит. Но лифтерша сидела молча и вязала чулок. Изредка она взглядывала то на Антона, то на Алешу, и весеннее солнце, прорываясь сквозь дверное стекло, играло на металлических спицах.
Антон отлежался, поблагодарил лифтершу, и они с Алешей вышли на улицу.
– Болит голова и почему-то уши… там, внутри… – пожаловался Антон. – Ушиб, наверно.
Они остановились. Алеша снял с Антона шапку и осторожно ощупал голову.
– Внешних травм нет.
Они снова двинулись по улице. Но Антон не мог идти, тихо стонал и все время хватался за уши.
Алеша остановил такси и повез его в ближайшую поликлинику.
– Вы ведь знаете, что это железнодорожная поликлиника. Зачем же везти больного с травмой сюда? Надо было бы к Склифосовскому, – сказала Алеше молодая, хорошенькая докторша, натягивая на лоб блестящий обруч с круглым зеркальцем.
Она не предложила Алеше сесть, и тот стоял у дверей кабинета, сложив руки на груди. С каждой минутой он становился все мрачней и мрачней.
– С моей стороны претензий нет, – осмотрев Антона, заключила она.
– Ушиб был очень сильный. Может быть, трещина. Необходим рентген, – сказал Алеша.
– Ну, это уж ваше дело, – ответила докторша. – Поезжайте к Склифосовскому. Наша клиника особого назначения.
Алеша взял Антона под руку и молча вывел его из кабинета.
– Посиди минутку, я сейчас, – сказал он, подставляя ему стул, а сам возвратился в кабинет ларинголога.
Он даже не постучал, не спросил, можно ли войти. Остановился все там же, у дверей. Его глаза горели негодованием, лицо было бледным.
– Через четыре месяца я сдам государственные экзамены, – сказал он прерывающимся от волнения голосом, – и тоже буду врачом. Думаю, что и вы не так давно покинули студенческую скамью. Стало быть, не с годами, не от усталости успели вы приобрести эту черствость и отсутствие жалости к пациенту. Значит, таковы черты вашего характера? Какое же право имеете вы находиться в этом доме с вывеской «ПОЛИКЛИНИКА», для кого бы она ни была построена? Или вам не известно, что первый и единственный принцип врачебного искусства – милосердие, милосердие и милосердие?
Молодая женщина в белом халате, испуганно глядя на Алешу, поднялась со стула. Она молча слушала его, и ее смазливое личико медленно покрывалось бледностью.
– Вам не врачом быть… Вам… вам… – Нет, Алеша не мог найти ей подходящего места в жизни. Махнул рукой и вернулся к Антону.
Остаток дня Алеша занимался больным. Рентген не показал никаких изменений, и к вечеру Антон чувствовал себя почти как обычно.
Вечером они сидели вдвоем в комнате Алеши, и Антон впервые в жизни подробно рассказывал о том, как он шестнадцати лет внезапно заболел эпилепсией. Тогда он жил в родном бурятском улусе и учился в школе. Новые друзья по училищу об этой болезни его ничего не знают. Последнее время припадки участились, но ни разу они не настигали его ни в училище, ни в общежитии.
Антон не просил сохранить его тайну. Такая просьба была неуместной; он верил Алеше.
А тот перевел разговор на другие темы. Обсудили новые фильмы, спектакли в театрах. И вдруг, застенчиво прикрывая рукой глаза, Антон сказал:
– Знаешь, Алеша, я люблю Люсю.
– Знаю, – удивился этому неожиданному признанию Алеша.
– Знаешь? Откуда? – изумился Антон.
– Так… Догадывался…
– А ты Нонну, да, Алеша? Ведь правда?
Алеша повернулся к Антону, заложил руки за спину и молча, строго глядя на него, так стоял некоторое время.
– Знаешь что, Антон… – Он подошел к шкафчику, распахнул, достал небольшую бутыль с темной жидкостью. – Это настойка свет-травы.
– Свет-травы? Не понимаю.
– Твоя любовь… Люся дала мне в руки это лекарство. В Западной Сибири этой травой издавна лечат эпилепсию. Я еще не проверял ее ни на ком. Хочешь быть первым?
Антон не верил ни в какие травы, но для Алеши он готов был на любые жертвы.
– Конечно! Хочу! Делай меня подопытным кроликом!
– В этой траве в числе других компонентов есть люминал, которым тебя лечат. Собственно говоря, не лечат, а так… поддерживают. Тут же есть возможность полного излечения. А вреда никакого. Травка очанка. Витамин. Известна с древних времен. Попробуем, а?
«… Дверь открылась без предупреждения, и возникший в ее проеме Константин Карлович Данзас в расстегнутой верхней одежде, взволнованно проговорил прерывающимся голосом:– Наталья Николаевна! Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Александр Сергеевич легко ранен…Она бросается в прихожую, ноги ее не держат. Прислоняется к стене и сквозь пелену уходящего сознания видит, как камердинер Никита несет Пушкина в кабинет, прижимая к себе, как ребенка. А распахнутая, сползающая шуба волочится по полу.– Будь спокойна. Ты ни в чем не виновна.
«… – Стой, ребята, стой! Межпланетный корабль! Упал на Косматом лугу. Слышали?.. Как землетрясение!Миша Домбаев, потный, с багровым от быстрого бега лицом и ошалевшими глазами, тяжело дыша, свалился на траву. Грязными руками он расстегивал на полинявшей рубахе разные по цвету и величине пуговицы и твердил, задыхаясь:– Еще неизвестно, с Марса или с Луны. На ядре череп и кости. Народищу уйма! И председатель и секретарь райкома…Ребята на поле побросали мешки и корзины и окружили товарища. Огурцы были забыты. Все смотрели на Мишу с любопытством и недоверием.
«… Степан Петрович не спеша выбил трубку о сапог, достал кисет и набил ее табаком.– Вот возьми, к примеру, растения, – начал Степан Петрович, срывая под деревом ландыш. – Росли они и двести и пятьсот лет назад. Не вмешайся человек, так и росли бы без пользы. А теперь ими человек лечится.– Вот этим? – спросил Федя, указывая на ландыш.– Этим самым. А спорынья, черника, богородская трава, ромашка! Да всех не перечтешь. А сколько есть еще не открытых лечебных трав!Степан Петрович повернулся к Федору, снял шляпу и, вытирая рукавом свитера лысину, сказал, понизив голос:– Вот, к примеру, свет-трава!..Тогда и услышал Федя впервые о свет-траве.
«… В первый момент Вера хотела спросить старуху, почему Елена не ходит в школу, но промолчала – старуха показалась ей немой. Переглянувшись с Федей, Вера нерешительно постучала в комнату.– Войдите, – послышался голос Елены.Вера переступила порог комнаты и снова почувствовала, как в ее душе против воли поднялось прежнее чувство неприязни к Елене. Федя вошел вслед за Верой. Он запнулся о порог и упал бы, если б не ухватился за спинку стула.Елена весело рассмеялась. Вера ждала, что она удивится и будет недовольна их появлением.
Повести о старшеклассниках и их любимых учителях. Действие происходит в наши дни в Сибири. Рисунки Н. Кравченко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».