Ночь выборов - [6]

— Да я что… я ничего им не обещал. После этих слов «кандидата» умруны построились в колонну, и, печатая шаг, удалились, оставив Лешего без охраны. На поляне раздались первые смешки.

— Ой, смотри, смотри, кикимора шишигу[19] подначила нужные вопросы задавать. К трибуне вышел кто-то мелкий и волосатый, много из тут под столами бегало:

— А что вы скажете об ап-ап-апозиции?

— Об оппозицию, — поправила его кикимора. Батько Леший надулся для пущей важности:

— Милости просим впрягаться в телегу и тащить воз. А я могу быть впереди. Я регулярно ператрахиваю все кадры и точно знаю, кто врОт, а кто не врОт! Ищите рычаги и приводите в чувство эту оппозиционную шелуху. Леший важно слез с пня, а бука еще подлил мне самогонки. К столу медленно и важно подошел Водяной.

— Готова ли ты, ведунья, выступить перед своими будущими подданными?

— Я… ик… на все… ик… готова! Водяной посмотрел на меня внимательно.

— Эк, тебя развезло-то. А вы куда смотрели? — заорал он на близняшек. — Людям нельзя столько настойки лесной пить. — Мавки ловко спрятались под столом. Я тоже попыталась туда залезть. Но не успела… Водяной схватил меня за шиворот, повернул к себе и легонько щелкнул меня по лбу. В голове словно взорвалась сверхновая… Я пришла в себя стоя на пне, абсолютно трезвая, а вокруг калейдоскоп жутких рож. Мне как-то сразу поплохело, и я неловко слезла с «трибуны». Ко мне протиснулась какая-то полупрозрачная женщина, схватила мою руку и крепко пожала.

— Какая замечательная речь! Сразу видно, что вы говорили от души. Боже мой, я еще и «речь» какую-то сказала?! Ну, водяной, ну погоди! Но ноги сами собой понесли меня обратно к столу. Мавки сели у меня по бокам и дружно сунули мне в руки кружки. Самогона мне решили больше не наливать. Пришлось ограничиться березовым квасом. Что же я такого сказала? Напротив села старушка с клюкой, вспомнила, близняшки ее маньей называли.

— Хочешь я тебе, ведунья, погадаю? Расскажу, когда ты своего суженного встретишь, а то вижу я, что у тебя с любовью в жизни не ладится. А уж пора бы, и ребеночка заводить само время.

— Хочу.

— Ну-ка… Рядом с маньей за стол уселась кикимора. Она посмотрела на приготовления к гаданию:

— Любовь…. охи-вздохи…. Чушь все это, дребедень! А вот этот, как его….секс — это занятие не слишком увлекательное. Это скучно: я читала! Повернулась и ушла. Мелкие существа, бегающие по столу взаместо официантов, тем временем принесли манье большую миску, а она налила в нее воды из фляги у себя с пояса. Резким движением вырвала у меня волосок и бросила в воду. Хлопнула в ладоши, вода в миске вскипела, забурлила, и от нее пошел искрящийся пар:

— Вижу… вижу… скоро… скоро ты встретишь своего суженного.

— А когда и где? Не могли бы дать более точные координаты?

— Скоро… очень скоро. Встретитесь вы на дороге…. Какое ценное указание, дорог-то много…

— А кто он, как мне его узнать?

— Узнать… кто он… кто он…, — гадалка что-то бормотала, подвывала, закатывала глаза, потом уронила голову на грудь и замерла. — Дед Мазай, так твоего суженного зовут. Приплыли. Всегда знала, что нельзя доверять гадалкам, даже дипломированным.

— Ой, как романтично… — защебетали мавки. Угу, тоже мне романтика, деда в мужья! От моей расправы манью и мавок спас Водяной.

— Поздравляю тебя ведунья Алеся. Общее голосование показало твою полную и безоговорочную победу на выборах. Прошу… Он протянул мне руку, я посмотрела в синие, бездонные глаза Водяного и … словно утонула, или выпитый самогон снова ударил мне в голову. Смутно помню, как раздеваясь на бегу бежала вместе с мавками и берегинями по росной траве к реке. Как плавала и ныряла в обжигающе холодной воде, и как русалки терли мне спинку водорослями, а мавки расчесывали мне волосы. На поляне на бывшей трибуне поставили барабанную установку и группа волосатых и козлоногих зажигательно играла рок и разные аранжировки народных песен. Потом были веселые танцы вокруг костров и прыжки через них. Помню, как пила на брудершафт с Лешим и танцевала что-то веселое в одной паре с кикиморой. Никогда я так не веселилась! Я пришла в себя на рассвете, сидя на могилке своей бабушки-ведуньи. На голове у меня был точно такой же венок, что украшал ее крест, а рядом в кустах оглушительно пели соловьи. Я дождалась первых солнечных лучей и медленно пошла к машине. На дороге меня ждал сюрприз. Рядом с гольфиком стоял большой внедорожник, а навстречу мне вышли двое. Тот мрачный мужик с КПП у въезда и молодой блондинистый мужчина в очках со стеклами-хамелеонами.

— Нет, ну ты посмотри! Идет и никуда не торопится. А то, что мы с середины ночи ее дожидаемся и все кладбище обегали ей все равно! Вот занесу тебя в «черный список» и не видать тебе могилки бабушки, как своих ушей. Он еще что-то бухтел, а я стояла напротив высокого, украдкой разглядывающего меня, блондина.

— Ладно, раз пропажа нашлась, Дед Мазай, поехали, — обратился к молодому старый зануда. Это имя вывело меня из состояния ступора.

— Как? Как вы сказали? Молодой блондин смущенно заулыбался и покраснел до корней волос.

— Извините, я не представился, Андрей Масаевский, ассистент кафедры генетики Биофака Университета, Группа генетического мониторинга организовала стационарный наблюдательный пост, а я материал для диссертации собираю. Я часто в этих лесах бываю, меня так и прозвали. На поиски… Он протянул мне руку и снял очки…. А я не смогла отвести взгляд от его поразительно синих, как и у Водяного, глаз.