Ночь в Дамаске - [42]

Шувалов, получив отставку, неожиданно для самого себя налег на учебу и сдал сессию на все пятерки. Разрыв с Лизой переживал болезненно. Хотя никто, даже самые близкие друзья, не подозревали о бушевавших в его груди страстях. Тогда он научился скрывать эмоции — качество, сыгравшее немаловажную роль в его будущей карьере.

Самое поразительное состояло в том, что он Лизу вовсе не возненавидел, хотя она его бросила. Не обиделся. И не стал к ней равнодушен. Он по-прежнему ее любил. Иногда даже представлял, какие у них могли быть дети…

— Нужно сделать томографию, — озабоченно сказала Лиза. — Посмотреть размеры гематомы, проверить, не повреждены ли внутренние органы.

Шувалов нахмурился.

— Это не больно, — утешила его Лиза. — Томограф — это прибор вроде рентгена. Но в отличие от рентгена на потенцию не влияет.

Шувалов взял ее за руку.

— Ты полагаешь, мне все это еще понадобится? У меня еще будет шанс? — проникновенным голосом осведомился он.

Лиза вскочила с кушетки.

— Какой ты нудный! Только об одном и говоришь. Она сняла с вешалки белый халат.

— Ты способен передвигаться или мне сходить за креслом?

— Куда я должен идти?

— Я же тебе объяснила: нужна томография.

— Схожу завтра в поликлинику, — нечестным голосом обещал Шувалов.

— Не завтра, а сейчас. У нас в институте прекрасные томографы.

— Сейчас поздний вечер. В институте никого нет.

— А я на что? — обиделась Лиза. — Меня ты за врача не считаешь?

— Я знаю, что у тебя есть диплом об окончании медицинского института, но помнится, ты столько тогда прогуляла лекций, бегая ко мне на свидания…

Лиза довольно метко запустила в него подушкой, лежавшей на кушетке.

— Перестань болтать, — строго сказала она. — К твоему сведению, я кандидат медицинских наук.

— А ты уверена, что читала собственную диссертацию? — спросил Шувалов, обреченно поднимаясь с кушетки.

Лиза поискала глазами, чем бы еще в него запустить. Конечно, Шувалов ковылял с трудом, но виду не подавал. Когда вошли в лифт, Лиза нажала на кнопку подвального этажа.

— Это там, куда вы свозите трупы и разделываете их на части? — невинным голосом поинтересовался Шувалов.

Лиза только отмахнулась.

Спустившись, они оказались перед металлической дверью с цифровым замком. Лиза набрала код, дверь открылась, и автоматически зажегся свет.

— Нам налево, — пояснила Лиза.

Массивная металлическая дверь с мягким чмоканьем закрылась за ними.

— Зачем вам такая дверь? — поинтересовался Шувалов.

— А это спецблок. Сюда военные медики приезжают, чтобы проводить опыты по своим программам.

— Что за опыты?

— Честно говоря, не знаю, — безмятежно призналась Лиза. — Это хозяйство Каримова и профессора Усманова.

— Кто это?

— Усманов — научный руководитель спецблока. Он односельчанин Алика. Старше его, конечно. Был оппонентом на защите докторской диссертации у него. Алик пригласил его в столицу. Через военных сделал ему гражданство, регистрацию, квартиру, добился присвоения профессорского звания. Алик говорит, что Усманов — гениальный ученый. — Лиза сама поправилась: — Говорил.

И замолчала. Слезы навернулись у нее на глаза. Шувалов не стал продолжать разговор. Они шли по обычному больничному коридору, по обе стороны которого были двери с табличками. Когда дошли до конца коридора и свернули еще раз, свет потух. Шувалов стукнулся головой об угол стены и не сдержался:

— Тьфу ты, дьявол! Что такое со светом?

— Не знаю. Здесь такая система установлена, что, когда человек идет, свет горит, — пояснила Лиза. — Может, сейчас действует какой-то ночной режим? Зажигается — и через несколько секунд гаснет.

— А вручную его нельзя включить? — спросил Шувалов.

— На стенах должны быть выключатели, — ответила Лиза. — Но в темноте их совершенно не видно.

— Давай двигаться назад, — предложил Шувалов. — Держи меня за руку, а то потеряемся.

— Не хотелось бы, — прошептала Лиза, — не сейчас.

Одной рукой Шувалов крепко держал Лизу, другой дергал за ручки всех дверей, мимо которых они проходили. Но двери были заперты. Да уж, в спецблоке, опекаемом военными, двери обязательно будут замкнуты на сто замков, даже если в комнате пусто.

К его изумлению, одна дверца неожиданно подалась.

С криком «ура!» Лиза устремилась вслед за ним. Они оба долго шарили по стенам, пока Лиза не нащупала выключатель. Свет крохотной лампочки без абажура показался им невыносимо ярким. Когда глаза привыкли, Шувалов осмотрелся. Они попали в чулан, где институтские уборщики хранили свой инвентарь. Лиза удивилась. Новый томограф только что установили, еще даже не испробовали толком. А вот откуда здесь комната уборщиков, да еще открытая? Впрочем, сейчас это было им на руку. Но беглый осмотр показал, что ни телефона, ни переносного фонарика, ни — на худой конец — коробка спичек в комнате нет.

Лиза с удрученным видом присела на табуретку. Шувалов продолжал копаться в чужом имуществе. Он просыпал на себя стиральный порошок и получил по затылку старой шваброй. Больше всего его позабавило, что в кладовке хранились институтские стенгазеты.

— Богатая у вас культурная жизнь, — прошипел Шувалов, отодвигая пачку старых листов, чтобы добраться до табуретки, на которой все-таки обнаружилась огромная пепельница и виднелся коробок со спичками.