— Не пытайся понять, — услышала я голос Изрла. — Здесь слишком много тайн. Я думаю, лучше принять всё, как есть, и не ломать попусту голову. В своё время я пришёл к такому выводу.
Я обхватила голову руками. Должно быть, Изрл прав. В течение всего своего путешествия я сталкивалась с непонятными, необъяснимыми вещами. Как я смогу их понять? А если пойму — что в моих силах сделать? Проще прекратить себя мучить и смириться.
Но это свербящее чувство, засевшее в мозгу — чувство неправильности, исковерканности, — не оставляло меня. От него нельзя было отмахнуться.
— Расскажи о себе, — попросил человек, который стоял в темноте. — О том, где ты жила раньше. Каким был твой мир. Может, мне удастся что-то вспомнить, когда я услышу…
Я опустила руку в прохладную воду. Течение щекотало ладонь. Мне не очень хотелось вспоминать о прежних днях, потому что воспоминания приносили тоску. Но раз Изрл просит… Я закрыла глаза.
— Я жила в городе, — сказала я. — В маленьком городке в лесу. У меня были родители, мать и отец. То есть… — я запнулась. — Они у меня есть и сейчас. Просто что-то случилось со мной, а с ними, наверное, как раз всё в порядке…
Словно прорвалась тонкая плотина, яркие образы режних солнечных дней хлынули на меня волной, и я едва не захлебнулась в их устрашающем натиске. Летние ужины на залитой светом кухне, шоколадный пудинг, который мама умела готовить так, как никто другая. Беседы с отцом в его комнате, совместный просмотр телевикторин. Наши походы по магазинам, наши пикники в Зелёной Роще, поездка в Диснейленд пять лет назад…
А ещё я снова почувствовала тот сладковато-кислый вкус во рту, которым закончилось моё безбедное существование. Апельсиновые дольки, ломтики солнечного света, которые я приняла из рук матери, прежде чем отправиться спать. Я провела языком по нёбу, чтобы прогнать терпкий цитрусовый вкус, но он остался гореть в каждой ранке на языке.
Не плакать, сказала я себе. Не здесь и не сейчас. В другое время я, может, и поревела бы, но мне не хотелось выглядеть так перед Изрлом. Тем более что он ждал моего рассказа.
Стараясь не выдать дрожи в голосе, я вкратце пересказала ему свою историю. Конечно, не стала останавливаться на таких несуразностях, как духи, обитающие в замке, или сказка об Осевых часах. Зато рассказала о часовых стрелках, сорванных с ратуши, о своём противостоянии с волком, о Киппи, о Тейлоре Гранте. Он ни разу меня не перебивал, даже тогда, когда я теряла нить мыслей и оставляла что-то без должного внимания.
— Потом я увидела этих… — я запнулась, подбирая слово, но решила, что лучше называть вещи своими именами. — … монстров. И потеряла сознание. Когда очнулась, была уже здесь.
— Да, — отозвался Изрл медленно; кажется, он над чем-то раздумывал. — У нас как раз была вылазка на поверхность, и мы наткнулись на тебя. Хорошо, что я подоспел. — Он замолчал, потом добавил извиняющимся тоном. — Они до этого несколько дней ничего не ели.
Меня зазнобило, но в темноте Изрл этого не заметил.
— Я хочу сказать, — продолжал он, — что они не так кровожадны, как ты могла подумать. И разум у них есть, только… подавленный их естеством. Я живу с ними много лет и хорошо изучил их.
— Я понимаю, — сказала я, а сама вспоминала плотоядную ухмылку Трехногого.
«Этой твари я никогда не буду симпатизировать. Никогда».
— Когда я впервые увидел их, тоже был в ужасе, — голос Изрла потеплел. Я могла бы биться об заклад, что он сейчас с нежностью смотрит в стороны тёмных углов, где притаились наши сопровождающие. — Хотя я ничего не помнил из своей прошлой жизни, у меня с собой кое-что было. Двустволка с полным патронташем. И я не забыл, как ей пользоваться.
Я легко могла вообразить ужас примитивных тварей перед «огнедышащей палкой». Скольких, интересно, пришлось убить Изрлу, прежде чем они признали за ним господство?
— Я стал их вожаком. Они поначалу боялись меня и ненавидели, и я ни один день не мог провести спокойно. Приходилось засыпать в обнимку с ружьём. К тому же зарядов у меня было мало, и я боялся, что в случае общего бунта не смогу отбиться. Но этого не случилось. Я научил их поддерживать огонь — до меня они грелись только возле источников горячих испарений. Я учил их вести организованную охоту и отбиваться от подземных хищников. Такие тут тоже водятся, знаешь. Не думаю, что подобные чудовища существуют в том мире, где я жил раньше.
Я боязливо оглянулась через плечо — а вдруг, пока мы разговариваем, эти хищники уже подкрадываются к нам? Но я ничего не увидела. Извечная, гнетущая темнота владычествовала в подземелье.
— Как они к тебе относятся сейчас? — спросила я.
Изрл, кажется, улыбнулся:
— Принимают за бога. По крайней мере, большинство. Есть и такие, кто хочет оспорить власть чужака. Видишь ли, до меня у них главными в племени считались продолжатели рода. Не все они способны к воспроизведению потомства, поэтому тот, кто может сделать детёныша самкам, пользуется среди них практически неограниченным авторитетом. Сейчас среди них только один продолжатель рода, и большой опасности ждать от него вряд ли стоит. К тому же он из смышлёных… Понимает, что я нужен племени. Конечно, я на всякий случай всегда начеку.
