Ночь с тобой - [2]

Таня неистовствовала:

— Почему ты мне ничего не подсказала! Почему не ругала за поздние прогулки, за то, что Игорь вечно пасся в нашем доме, оставался со мной ночевать. Почему ты все позволяла?

— А что, я должна была среди ночи выгонять его на улицу и до утра переживать, как он добрался до дому? И что тебе в нем не нравится?

Я вновь лукавила. Не пьет, не курит — аргументы моей мамы, и все-таки я их привела, хоть Игорь покуривал и не отказывал себе в удовольствии пропустить бокальчик-другой вина, рюмку-другую водки.

Не возражала я потому, что хотела разорвать совершенно бесперспективную связь с шефом. Он словно ее заворожил. Привязанность к нему переходила все границы. Она боготворила его. Этот необыкновенный, с ее слов, человек был для нее всем: учителем, отцом, любовником.

Я никогда не видела его, не знала и знать не желала. Я даже никогда не спрашивала, как его зовут.

Частные юридические консультации тогда только открывались. Таня, закончив юрфак, пришла в новую структуру, где шеф был одновременно и владельцем. Он набирал молодых сотрудников сразу после университетской скамьи. Проработав некоторое время, она вынуждена была от него уйти, потому что Игорь сделал ей предложение. Таня не умела жить двойной жизнью.

— Да, скажи еще, что он по бабам не гуляет и помогает мне во всем! — злилась Таня на мужа, когда я пробовала его защищать.

— Ну, помогает, — неуверенно протянула я.

— А в чем, скажи, в чем мне надо помогать?

«Да ведь она права», — подумала я.

Ушло в прошлое замечательное совковое выражение «помогать по хозяйству». Теперь дают объявления: «Ищу помощника по хозяйству, имею дачу тридцать соток» или там корову, дом в деревне. А в городе что? Посуду помыть — у Танюши посудомоечная машина. Носки мужу постирать? Помню, как свекровь меня глазками сверлила, когда у меня в тазик грязь от носков мужа по локтям капала.

А теперь только подкидывай носки в стиральную машину: семь дней — семь пар.

— Чего бы еще к ним добавить? — вопрошала Таня. — Жалко вхолостую машину гонять. — И туда же летят треники домашние и вообще все, что темненького в доме соберется. Главное, не забывать из мужских карманов ненужные предметы вынимать.

— Сколько раз говорила, выгребай все из карманов, — на весь дом разорялась Таня, когда звон зажигалки по барабану доставал всех до печенок.

— Я не просил стирать мои штаны, — огрызался Игорь. — И почему тут все вместе варится? — заглядывая в барабан, справедливо возмущался он.

Вот уж чего бы моя свекровь мне точно не позволила. «Каждую вещь надо в отдельной воде стирать и тщательно полоскать. Бывало, мы к проруби ходили зимой и так там…» — наставляла она меня. Теперь же пол в кухне протереть — это отдельное развлечение, за которое моя внучка Ксюша готова что угодно съесть, самое нелюбимое. Она вообще-то не любит ничего. Но самое нелюбимое у нее — фрукт киви. Врач рекомендовал как очень полезный для глаз.

Раньше про фрукт киви даже в книжках не прочитать, за бананами-то для Танюшки я по три часа в очереди стояла. Курица в прежние времена — это когда в доме праздник. Мне почему-то все время хотелось мяса, сочного такого настоящего бифштекса. Но увы! А теперь:

— Кожу и жир с курицы сняла? — строго вопрошает моя дочь, заглядывая в кастрюлю. Или: — Как это мясо надоело, все мясо да мясо, хотелось бы чего-нибудь этакого.

Когда гости приходят, рыбка белая или красная со стола исчезает сразу. Мясные закуски мы после их ухода еще долго мучаем в холодильнике, ворча, что зажрался нынче гость, и зарекаясь, что уж больше никогда не купим.

Так вот, игра, которую Ксюша обожала с раннего детства, — это мытье кафельных полов в кухне. Красочная щетка в почти что игрушечном по расцветке ведре выжимается о его решетку легко. Ни тебе нагибаться, ни грязную тряпку руками волозить. Жик-жик, а кисть у щетки лохматая, как закрученные волосы у красотки в витрине парикмахерской. Это Ксюша подметила, когда мы с ней на компьютерные курсы мимо парикмахерского салона ходили. Вот кто у нас в семье продвинутый на все сто. Когда она поступила в первый класс гимназии, то объявила, что признает однополую любовь.

— Что-о? — Мы с Таней раскрыли рты. Даже пофигист папа Игорь, которому все до лампочки, оторвался от Интернета.

— Вот это место мне поподробнее, — обратился он к дочери.

— Ну, мы с Настей решили, что вполне можем обойтись без мужчин, — объяснила Ксюша. — И секс при этом безопаснее!

Настя — это подружка моей внучки, которую молодой отчим каждое утро подвозит в гимназию на «Мерседесе». Мама у Насти фотомодель. Ее обнаженное тело постоянно мелькает в журналах, которые Ксюша пачками приносит в наш дом от подружки. Настя и сама пару раз снималась с мамой, но прикрытая какими-то розочками, цветочками. Мы как-то не брали это все в голову. В гимназии учились дети и более славных родителей, кинозвезд, шоуменов, политических деятелей, которые хоть и не фотомодели и не обладали таким великолепным телом, как мама Ксюшиной подружки, но тоже не считали зазорным постриптизить. Мы с Танюшей обегали все ноги, пока нашли подходящее учебное заведение для Ксюши. Бассейн, корты, горные лыжи, даже боулинг, развлекайся не хочу. Но Ксюша пошла дальше…