Ночь с пылким негодяем - [59]

А Кэтрин?

Он покачал головой. В постели было и так слишком много людей, чтобы вызывать кого-то еще.

Глава 28

Зачем она вспомнила о своих девочках? Хуже того, она призналась Сэйнту, что столько лет тосковала по нему. Мадам Венна, радуясь тому, что в темноте он не видит ее лица, поморщилась: как можно быть такой беспечной? Этот мужчина обладал сверхъестественной способностью воздействовать на нее. Шесть лет назад она осознала эту свою слабость и сделала все, что было в ее силах, чтобы преодолеть ее.

Но вот он лежит в ее постели, ее мокрое, пресыщенное тело льнет к нему, а щека трется о его плечо. Это было так приятно, так естественно! Пальцем она лениво водила вокруг его соска, пока ее разгоряченное страстью сердце успокаивалось, а мысли возвращались в привычное русло. За эти годы у нее было множество любовников, но ни с одним из них она не ощущала такого умиротворения после безумного соития.

Теперь она упивалась ощущением его внутри себя. Сэйнт не был нежен. Его толчки были требовательными, властными, и она отдавалась ему бездумно, растворяясь в ощущениях, которые он ей дарил.

Она редко когда теряла голову. И ей следовало бы поостеречься, понимая, как он воздействует на нее, но у мадам Венны не осталось сил противиться влечению к нему.

Сэйнт зевнул.

— Может, расскажете, что произошло этим вечером?

Опасаясь, что он после этого разговора вернется к своим предыдущим вопросам, она сказала игривым тоном:

— Мне рассказать или, быть может, показать?

Ее пальцы скользнули по его мускулистому животу и прошлись по возбужденному органу, потом властно сомкнулись на этом жезле, который доставил ей столько удовольствия. Сэйнт вздрогнул, когда ее пальцы сжались.

— Господи, нет! — зашипел он, накрыв ладонью ее руку. — Я говорил о… том, что произошло в опере.

— Это совсем неинтересно, — сказала она и села, продолжая ласкать его член. Если бы он мог увидеть ее лицо, он понял бы, что она что-то задумала.

Прежде чем он успел ее остановить, она встала над ним на четвереньки и скользнула вниз по его телу.

— Мадам В…

Он взяла его в рот. Стон, вырвавшийся у Сэйнта, доставил ей неописуемое наслаждение. Язык ее заскользил по гладкой шелковистой головке члена. Она ощутила неповторимый солоноватый вкус их совокупления. Потом захватила ртом побольше плоти, а ее пальцы скользнули по жилистому столбу вниз, к изящным кожным мешочкам. Прошел час после того, как Сэйнт последний раз пролил семя, и твердость, которую она чувствовала в руках, указывала на то, что он снова был близок к этому.

Сэйнт приподнял свои узкие бедра.

— Пощады, женщина!

Мадам Венна медленно отпустила его. Но лишь для того, чтобы сказать:

— Ну уж нет.

Упираясь коленями в кровать и не отпуская мошонку, свободной рукой она взялась за член. Она мучила свою жертву, находя его самые чувствительные точки и лаская их кончиком проворного языка.

— А вы испорченная женщина! — прерывисто дыша, промолвил он и потянулся к ней руками, но она грациозно увернулась, желая докончить начатое.

Она сосала и облизывала головку члена, ловя языком росу его возбуждения. На самом деле ей больше нравилось доставлять мужчинам удовольствие языком. Она умела довести их до полного экстаза, которого они так жаждали, не отдавая им своего тела. Из опыта она знала, что большинству мужчин, наведывавшихся в «Золотую жемчужину», было не важно, испытывает удовлетворение женщина или нет.

Сэйнт же был из числа редко встречающихся мужчин, которые любят доставлять удовольствие не меньше, чем получать. Все эти годы мадам Венна втайне завидовала своим девочкам, когда он оказывал им внимание, и даже не надеялась, что когда-либо снова разделит с ним ложе.

Он опять изогнулся, когда она вырвала у него очередной стон. Ей нравилось осознавать, что он сейчас находится в ее власти. Ее соски так затвердели, что она чувствовала боль, когда они терлись о его ноги. Какая-то часть ее не переставала удивляться тому, что ей снова захотелось почувствовать его внутри себя. После того как он столько раз доводил ее до экстаза, ее тело, казалось бы, должно было уже насытиться. Однако оно, судя по всему, было под стать его телу. Чем ближе он был к финалу, тем больше ей хотелось присоединиться к нему.

— Хватит! — вдруг простонал он.

Его пальцы, которые он запустил в ее волосы, легли на ее плечи. Она выпустила изо рта член и устроилась верхом на его бедрах.

— Вам было неприятно? — спросила она, щекоча кончиками волос его лицо.

— Господи, нет! — Его намерения стали понятны, когда Сэйнт запустил руку ей между ног и взял свое достоинство, все еще мокрое после ее стараний. Твердую гладкую головку он устремил ко входу в ее пещеру. — Садитесь на меня.

Чтобы удостовериться, что она правильно его поняла, левой рукой он взял за ее бедро, а сам чуть приподнялся. Его головка раздвинула ее нежные складки, а она опустилась на него, углубив проникновение. Оба застонали. Она легла грудями на него, чтобы дотянуться губами до его рта.

— Ненасытное животное! — сладострастно проворковала она и куснула его за подбородок.

— Только с вами.

Сэйнт поймал ее лицо руками и поцеловал. Оставаясь с нею единым целым — его толстый орган пульсировал в ее глубинах, — он медленно смаковал ее губы так, словно все время до скончания мира было в их распоряжении.