– Боже… – прошептала я.
– Я это сделала, и… Я ничего не чувствовала, кроме облегчения, Саша! Ни-че-го… И мне показалось, что она тоже не чувствовала ничего, кроме облегчения…
* * *
– Вот такая история, ма, – сказала я. – Все так грустно… И Бася. Она совсем не показалась мне плохим человеком. И все-таки она убийца! Ма, неужели зло в этом мире может проникать повсюду? Все так запутано, и нам кажется, что мы творим добро, защищая кого-то молчанием, а на деле творим зло! Впрочем, он ведь не виноват, правда, мам? Он действительно никак не мог подумать на Басю! Поэтому и молчал, боясь, что потеряет еще и детей, хотя, как ни странно, опасность-то исходила совсем не от бандитов…
Она ничего мне не ответила. Только подошла и прижала мою голову к своему плечу.
– Ох, Сашка, ушла бы ты с этой работы! Не для тебя все это…
Я уже хотела ответить ей, что она не права. Что это моя работа, и я на своем месте.
Но в дверь позвонили.
Я открыла дверь. На пороге стоял Пенс, в одной руке у него был маленький букет подснежников, а в другой – мотоциклетная каска.
– Пенс, – счастливо выдохнула я. – Ты хочешь сказать, что сезон начался?
– Вообще-то я хотел сказать, что я тебя, кажется, люблю, – сказал Пенс, протягивая мне цветы. – Но сезон действительно начинается.
– Йеху, – прошептала я. – Здорово, Пенс!
– Первое или второе?
– Все и сразу, – счастливо зажмурилась я.
Если, кстати, к нему присмотреться, то в его чертах есть что-то похожее на Даймона Хилла. Так – выходит, что «гильотинщица» Оля постаралась на славу!
