Ночь фламинго - [14]

– Может быть, сможет кое-что подсказать Чак Лазар, – заметил Миллер.

Грант быстро повернулся, лицо его прояснилось.

– Неплохая идея. Попытайтесь что-то из него выудить.

– Сделаю все, что могу, – обещал Миллер. – Однако многого не ждите. Ведь Лазар в каком-то смысле тоже по ту сторону забора. Не забывайте об этом. Буду держать вас в курсе.

Вдвоем с Брэди они вернулись в его кабинет.

– Как действовать дальше? – спросил Брэди.

– Вы имеете в виду гибель девушки? – Миллер пожал плечами. – Сам ломаю голову. Конечно, есть ещё кое-какие возможности.

Доставая сигарету, он выронил золотой медальон, который со звоном упал на пол. Брэди поднял его и в который раз стал внимательно рассматривать надпись на оборотной стороне, потом сказал:

– Нам, по крайней мере, точно известно её имя.

Рука Миллера с зажигалкой застыла в воздухе.

– Боже мой, а я старею.

– Что вы хотите сказать? – поинтересовался Брэди.

– Я вспомнил, что говорила Марта Броадриббс. Она рассказывала, что большинство людей, сбегающих от родных, сохраняют собственное имя. Психология объясняет это явление однозначно. Поэтому в Армии спасения есть картотека по именам.

– Но какой нам от этого прок, не понимаю.

– Нужно снова навести справки в Академии искусств, – заявил Миллер, не вдаваясь в детали. – Может быть, на этот раз больше повезет.

Хендерсон отошел от большого шкафа с картотекой и протянул Миллеру белую карточку.

– Это, несомненно, она, – сказал он.

Маленького седого шотландца с добрым морщинистым лицом явно заинтересовала необычная история.

Миллер прочел данные на карточке вслух, а Брэди начал записывать.

– Джоанна Мария Крэйг, проживает в Розедене, Гранд Авеню, Сен-Мартин Вудс.

Брэди громко присвистнул:

– Шикарный район.

– Отсюда следует, что она бросила посещать занятия около трех месяцев назад, – сказал Миллер.

– Тут примечание, смотри личное дело.

Хендерсон отозвался:

– Я его как раз ищу.

Он выдвинул ящик в другом шкафу и быстро перелистывал стоящие в нем зеленые папки. Найдя нужную, вынул папку и раскрыл её. Через минуту он утвердительно кивнул.

– Да, теперь я вспомнил. И не столько её, сколько отца.

– Отца?

– Да. Удивительно симпатичный человек. Мне было искренне жаль его. Он генеральный директор нового предприятия на Йорк Роод. Фирма называется, кажется, «Галф электроникс».

– Так за что же вы его пожалели?

– Если не ошибаюсь, к тому времени дочь уже основательно отравила ему жизнь. Когда она поступила к нам, поначалу все шло хорошо. Но четыре месяца назад она внезапно изменилась до неузнаваемости. Стала прогуливать лекции, не сдавала во время домашние задания и тому подобное. Мы позвонили отцу, чтобы поговорить с ним. Да, теперь я вспомнил. Он приехал вдвоем со старшей дочерью. Очень милая девушка. Она, по-моему, учительница. Во время беседы выяснилось, что он вдовец.

– И что дальше?

– Он обещал нам сделать все возможное, чтобы вразумить дочь, но боюсь, что его усилия ни к чему не привели. Примерно через неделю произошел большой скандал с преподавательницей. В ответ на строгое замечание и резкие слова, девушка ударила её по лицу. Естественно, пришлось её отчислить.

Миллер долго сидел молча, переваривая услышанное. Потом встал и, пожав Хендерсону руку, поблагодарил его за помощь. Тот скромно ответил:

– Не стоит благодарности. Обращайтесь ко мне в любое время, рад буду помочь.

Улица была освещена бледными лучами заходящего солнца. Его лучи отражались в настенной мозаике нового супермаркета на другой стороне улицы, придавая ей праздничный вид.

Миллер остановился на нижней ступеньке лестницы, закурил и со вздохом сказал:

– А теперь начинается малоприятная часть.

Улица Сен-Мартин-Вуд находилась на окраине города. Это был аристократический квартал, застроенный шикарными виллами. Виллы походили друг на друга по стилю – просторные коттеджи из серого камня, построенные в начале века, прикрытые высокими деревьями. Миллер жил недалеко отсюда. Дом, который они искали, стоял в конце тихого переулка за высокой каменной стеной.

Миллер проехал сквозь открытые ворота к широкой лестнице парадного крыльца.

На звонок вышла хорошенькая девушка в белом переднике.

– Что вам угодно, сэр? – обратилась она к Миллеру.

– Могу я видеть мистера Крэйга?

– Полковник Крэйг, – ответила она с мягким упреком в голосе, – сейчас в Лондоне, но к вечеру должен вернуться.

– Кто там, Дженни? – раздался голос из дома, и на пороге показалась молодая женщина.

Горничная доложила, что господа хотели говорить с полковником, а его нет дома.

– Хорошо, Дженни. Я сама с ними поговорю, – она подошла ближе с раскрытой книгой в руках. – Меня зовут Хэрриет Крэйг. Может быть, я могу вам помочь?

Ей было года двадцать два – двадцать три. И ни малейшего сходства с сестрой. Черные гладкие волосы до плеч обрамляли лицо, слишком угловатое, чтобы быть красивым. Рот был слишком велик, а толстые губы – почти безобразны. Она улыбнулась, и лицо её стало настолько иным, что казалось лицом другого человека.

Миллер предъявил свое удостоверение.

– Можете вы уделить мне несколько минут, мисс Крэйг?

Взглянув на удостоверение, она недоуменно нахмурилась.

– Что-нибудь случилось?