Ночь чудес - [4]

— Эй, девчонки, на помощь! — завопил гигант. — Наших бьют!

— Спасибо, я справляюсь, — пыхтя, заверила гренадёрша и опрокинула его напоследок в сугроб. — Ну, хватит. Пошли за стол, пока эти гулёны во второй раз не помёрзли.

И снова Ленка усомнилась в реальности подслушанного разговора: разве могут так беспечно веселиться люди, задумавшие убийство? Не пригрезился ли ей тот шёпот из-за дурноты?

Дом — изба-пятистенок — не имел ничего общего с современными загородными коттеджами. Сени, узкая кухня с дровяной плитой, отделённая от кухни бревенчатой стеной комната с огромной печью выглядели декорацией к фильму про деревенскую жизнь позапрошлого века. Разве что потолки необычно высокие, под три метра. А так даже мебель, похоже, сколочена вручную. Длинный стол, лавки, огромная квадратная — два с половиной на два с половиной — кровать, по стенам шкафы с ситцевыми занавесочками, заменяющими дверцы. На кухне — открытые навесные полки, узкий топчан. И древняя утварь — ухват, глиняные горшки, медный самовар, медный же рукомойник, берестяные вёдра… Гармонию нарушали только электрические лампочки, небольшой холодильник да сервировка накрытого в комнате стола — если по отношению к пластмассовой посуде уместно слово «сервировка».

Подруги заранее условились, что за стол сядут порознь, чтобы, как выразилась Бяша, «сравнить показания подозреваемых». Ленка примостилась в уголке рядом с Полиной (та внушала меньше всего опасений), а тщедушная Женька храбро втиснулась между гигантами Ильёй и Элладой, которые, кстати, оказались мужем и женой. На противоположной лавке вольготно расположились муж Полины Роман, он же — Карабас-Барабас, и мачо с мужественным подбородком, отзывавшийся на имя Ник.

Благоразумное решение — не пить ничего, кроме воды, и есть только «нарезку» — полетело к чертям собачьим в первые же минуты застолья. Хозяева первым делом налили залётным гостьям шампанского и потребовали, чтобы пластиковые фужеры были осушены стоя и до дна. За счастье в наступившем году. Потом девушкам наложили на тарелки гору разнообразной снеди и безжалостно следили за процессом её поглощения. Бледную Бяшину попытку вякнуть что-то протестующее Эллада пресекла единственно силой взгляда. План разговорить хозяев и выяснить, какие скрытые течения гуляют в подводных глубинах их видимой дружбы, тоже едва не оказался под угрозой срыва, поскольку подозреваемые сами жаждали выступить в роли следователей и выведать подробности «истории с кавалерами». От допроса удалось уклониться только благодаря доброте Полины, заметившей, что девочки отвечают крайне уклончиво, и деликатно сменившей тему. Но позже, когда сотрапезники захмелели и общий разговор растёкся на отдельные ручейки, дело у самозваных сыщиц потихоньку пошло на лад.

— Какой необычный дом, — закинула удочку Зяма, обращаясь к соседке по столу. — Я таких э… архаичных никогда не видела.

— Что, посконный примитив? — рассмеялась Полина. — Есть немного. Это всё Ромка. Он у меня романтик-отшельник, как узнал про эту брошенную деревню, так сразу и завёлся. Пристал с ножом к горлу: давайте, мол, купим тут дом. Вы видели эти дома? Одно название. Покосились, в землю ушли, полы прогнили, крыши худые. А дорог нет. Деревня-то больше полвека как опустела, раньше была грунтовка через лес, да заросла. Так что мы сюда всё на горбу тащили — от инструментов до последней тряпки. На себе и на вьючных лошадях. Брёвна валили, пилили и тесали прямо здесь. Чтобы сложить новые печи, пришлось штук пять старых разобрать на кирпичи.

— И что, всё — сами? — недоверчиво спросила Ленка.

Полина улыбнулась.

— Не совсем. Сами мы лет пять провозились бы. А с бригадой строителей управились за сезон. Но досталось всем изрядно — и шабашникам, и нам. Ромка с Илюхой две недели почти не спали, пока не запустили свою электростанцию…

— Электростанцию?!

— Ну да. Автономную, ветро-солнечную. Видели за домом здоровенную «дуру»? В смысле, мачту с пропеллером? А на крыше — панель с фотоэлементами. Тоже, можно сказать, самодельные: у нас свой заводик по производству ВСЭУ. Здесь неподалёку, во Ржеве.

— У вас пятерых? — осторожно уточнила Ленка.

— Ну, если подходить к вопросу формально, то собственники — Роман и Илья. У Никиты свой бизнес — каши в пакетиках. А мы с Ладой вроде как вообще не при делах… Но по факту у нас почти коммуна. Ещё с девяностых так повелось.

Ленка произвела в уме нехитрые подсчёты и спросила:

— Вы вместе учились?

— Мы с Ромкой — да. В Плешке. А ребята ещё школьниками познакомились, на сборах. Они бывшие спортсмены, выступали за «Буревестник». Ромка с Ником — легкоатлеты, Илюха с Ладкой — баскетболисты, — объяснила Полина и усмехнулась, заметив изумлённый взгляд, который Ленка бросила на неохватную Элладу. — В юности она выглядела немного по-другому. Это после первых родов пошло-поехало: гормональный дисбаланс и прочие радости. Зато у них с Илюхой двое замечательных мальчишек — Ромка и Егорка. А Илюха до сих пор с жены пылинки сдувает.

Произнеся последнюю фразу, она опечалилась и умолкла, из чего Зяма сделала вывод, что в отношениях Романа с женой всё не так гладко. Но спрашивать об этом было бы бестактно, другие вопросы в голову не приходили, а Полина, допившая очередную порцию мартини с соком, окончательно ушла в себя. Зяма вздохнула, поняв, что ей придётся поискать другой источник информации, и незаметно обвела взглядом сидящих за столом.