Но в снах своих ты размышлял... - [4]
Она заметила Харальда у перехода, рассматривая лица прохожих на той стороне. Он стоял впереди, устремив взгляд на пешеходный указатель. И как только вспыхнул зеленый свет, зашагал через улицу.
Яна не двинулась с места: пускай подойдет. А он бы прошел мимо, если б Яна не заступила ему дорогу, хотя на секунду у нее и мелькнула мысль не делать этого.
Привет! — сказала Яна.
Харальд оторопело смотрел как бы сквозь нее и молчал. Они стояли рядом. Ни один не знал, с чего начать.
Мы мешаем, сказала Яна и потянула Харальда поближе к стене какого-то страхового офиса. Однако, продолжала она, вид у тебя преуспевающий… Ты пешком?
Только до гаража, ответил он.
Яна подсчитала: почти семь лет. Ты теперь здесь живешь?
В гостинице, сказал он. Деловая встреча.
Может, поговорим?
О чем?
Например, об этих семи годах, сказала Яна и отметила, что, прежде чем кивнуть, он мысленно прикинул, как у него со временем. Ну так где?
Может, я за тобой заеду?..
Впервые за эти несколько минут Яна увидела знакомый жест. Она помнила его руки.
Тебя трудно узнать, сказал он.
Вот как? — машинально обронила Яна и подумала, что должна была сказать: ты мне по-прежнему нравишься.
Дома она сочинила длинный разговор, который начинался этой фразой.
С тех пор как Яна с Харальдом развелись, жизнь ее потекла совершенно иначе, только одно осталось без перемен: во сне она по-прежнему видела всяческие полеты.
Харальд всегда говорил, что это от неполадок с кровообращением.
Когда я лечу, рассказывала Яна, у меня дух захватывает, поневоле ловлю ртом воздух, как ребенок, у которого в горле комом застряла тоска по дому.
Сейчас она стояла у окна и, глядя вниз на улицу, думала: только сны все те же. Воображала себе разговор с Харальдом. Ждала его приезда.
Надо же, думала она, снова встретились. Разговаривать нам будет трудновато.
Ей вспомнился запах высохшей травы на речном берегу; после уроков они с Харальдом часто ездили туда. С той поры минуло уже пятнадцать лет.
Он сажал ее на раму своего велосипеда и вез к реке, а там на склоне у воды расстилал одеяло.
Изредка над головою пролетал вертолет, и Харальд хвастался: Я бы его мигом из ружья достал.
Вертолеты Яну не интересовали. Ее занимал Харальд. Она еще побаивалась его рук. Когда он прикасался к ней, она, как бы защищаясь, тотчас ложилась на живот и начинала охотиться травинкой на жуков.
Иногда, рисуя в воображении жуков с крыльями, отливающими золотом, она забывала свои страхи.
Харальд ерошил пальцами ее рыжие космы и говорил: Ты должна отрастить волосы.
Тогда он впервые назвал ее Лисичкой.
Вот до сих пор. И он ребром ладони проводил ей по спине.
Она старалась не вздрагивать, когда он прикасался к ней. Нарочито громко смеялась. Потом опять неотрывно глядела в траву.
Все грезишь, говорил он, предлагая ей сигарету.
Осенью они подолгу гуляли или сидели в кафе «Моцарт».
На свои карманные деньги Харальд угощал ее кока-колой.
Почему Лисичка? — спрашивала Яна.
Посмотри в зеркало, отвечал Харальд.
Она отрастила волосы, как он хотел.
Только поэтому? — допытывалась она. И думала иной раз: ты по-прежнему боишься его.
Я хочу выманить тебя из норы, говорил он, а тебе сразу капкан мерещится.
Перед тем как ему сдавать на аттестат зрелости, Яна забеременела. У нее это в голове не укладывалось.
Ну не может так не повезти, не может, думала она.
Что стряслось? — спросил он. — У тебя будет ребенок?.. Это чувствуется, ты какая-то другая.
Он послал ее к врачу. Оказалось поздно.
Яна шла по улице, ощущая сквозь подметки туфель каждый камень мостовой, и размышляла об этом стуке у себя в животе.
Еще совсем недавно она свято верила, что счастье никогда ей не изменит.
Со мной ничего случиться не может, думала она тогда. Ты неуязвима.
Младенца вообще она могла себе представить, но не ребенка, который рос в ней.
Я на четвертом месяце, спокойно объявила она Харальду. Таким тоном, словно ее это ничуть не касалось.
Ясное дело, будет нелегко, сказал он.
Яна промолчала. Не подавай виду, что боишься, твердила она себе. Других мыслей у нее не было.
Может, оно и к лучшему, сказал Харальд, может, иначе мы бы разошлись. Давай поженимся, если ты согласна.
Хорошенькое согласие, растерянно подумала Яна и поспешила прочь. Чтобы вырваться из Харальдовых объятий, ей пришлось изо всех сил отпихнуть его.
Тебе этого не понять, говорила она.
С неудовольствием следила Яна, как меняется ее тело, становится тяжелым, круглым. Гуляла она теперь только после наступления темноты.
Это будет девочка, говорил Харальд. Мы назовем ее Джой. «Джой» значит «радость».
Он прямо помешался на этом.
Ты красивая, повторял он и нежно гладил Яну по округлившемуся животу. Ты хоть знаешь, что ты со мной делаешь, а?
Яна не рассказывала ему, что во сне оставляет это грузное тело и птицей устремляется прочь, не то летит, не то плывет по воздуху — так она в сновидениях уходила от погони.
Когда он получил аттестат, они поженились. Харальд устроился на работу, а спустя три месяца родилась Джой.
Яна думала: это все изменит.
Она стирала пеленки и ухаживала за дочкой. Стряпала, прибирала квартиру, точь-в-точь как ее мать, чистила Харальду ботинки и ставила на стол бутерброды, чтобы он поел, вернувшись поздно вечером с работы.
В центре нового романа известной немецкой писательницы — женская судьба, становление характера, твердого, энергичного, смелого и вместе с тем женственно-мягкого. Автор последовательно и достоверно показывает превращение самой обыкновенной, во многом заурядной женщины в личность, в человека, способного распорядиться собственной судьбой, будущим своим и своего ребенка.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.
В настоящий сборник произведений известного турецкого писателя Яшара Кемаля включена повесть «Легенда Горы», написанная по фольклорным мотивам. В истории любви гордого и смелого горца Ахмеда и дочери паши Гульбахар автор иносказательно затрагивает важнейшие проблемы, волнующие сегодня его родину.Несколько рассказов представляют разные стороны таланта Я. Кемаля.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.