Ниже бездны, выше облаков - [27]

– Ни на кого я не смотрела. Выдумала тоже!

– Ну-ну. Либэ, либэ, аморэ, аморэ…

Я окончательно смутилась и послала Корчагину с её намёками куда подальше. На себя же разозлилась – вот с чего мне было так по-дурацки смущаться? Ну да, он показался мне интересным и симпатичным, но это никакое не «либэ». Это вообще ничего не значит.

Однако на этом мои конфузы не закончились: на четвёртом уроке – был английский – Алёна Игоревна попросила меня сходить за журналом во вторую группу. Я спустилась на первый этаж и в холле опять встретила нашего новенького. Он премило беседовал с Анитой Манцур из одиннадцатого «А». Анита считается самой красивой в школе, модной и мегапопулярной. Говорят, с кем попало не общается. Потому я и удивилась: когда они вообще успели познакомиться? И если бы просто болтали, а то он ей что-то нашёптывал, а она хихикала… Но самое ужасное, что я опять повела себя как последняя дура – зачем-то, сама не понимаю, уставилась на них. Сначала меня заметила Анита и перестала смеяться, потом и он глянул в мою сторону, что-то тихо сказал, и тут уж они захохотали оба. Понятно, что надо мной! Я быстро ушла, кляня себя за дурость. Было так стыдно, а ещё неприятно, хоть плачь… Ненавижу этого новенького! И Манцур ненавижу! Вот бы их больше никогда не встречать!

5. Дима Welcome To Hell, или Первый день в новой школе

Вот оно – сарафанное радио. Не успел в новую школу прийти, а про меня там, оказывается, уже все всё знают. И, конечно, в версии Грина.

Директриса – натуральная Минерва Макгонагалл, только на двадцать лет дряхлее и без шляпы, – с порога в лоб заявила, что у них «эти мои штучки» не пройдут.

– Какие штучки? – спрашиваю.

– Ну ты и сам знаешь.

А дальше развернула лекцию минут на сорок о том, какая у них замечательная школа, какие строгие порядки, как всё здесь чинно и благопристойно. Я молча выслушал весь этот пафосный бред, и, когда наконец она выпустила меня из своей кротовой норки, мой мозг во всю вопил: «Караул! Куда я попал?!» Поэтому на уроки я не пошёл, а свинтил домой. То есть не совсем домой: там могла быть бабка. В последнее время она практически отказалась от преподавания и появлялась в своём универе набегами. Это её плавающее расписание мне все карты сбивало. Дома до часу не покажись, потому что, узнай она опять о прогулах, задвинула бы ещё одну порцию нравоучений, а мой запас терпения на сегодня был полностью исчерпан. Поэтому я пошёл к Косте Бахметьеву, надеясь застать его дома.

Повезло – Костя тоже прогуливал уроки. В общем-то, он всегда после каникул долго раскачивался. Но ему проще – предки уходили на работу рано, потому что вкалывали на фиг знает каком заводе у чёрта на куличках. Возвращались поздно. Так что с утра и до вечера Костя сам себе хозяин и делает, что хочет. Например, я пришёл – он ещё дрых.

– Ты в курсе, каникулы вчера кончились?

– А-а, – отмахнулся Костя. – Ты сам-то сегодня в школе был?

– Угу.

– Ну и как?

– Велкам ту хелл. Серьёзно. Там реально ад! Бабка с тем же успехом могла упрятать меня в монастырь.

– В смысле? Там что, девчонок нет?

– Да при чём тут это! Просто там жесть. А директриса вообще в маразме.

И, подражая тону старухи, привёл парочку высказываний из ее лекции:

– В нашей школе очень строгие порядки, и все их неукоснительно соблюдают. Дисциплина – превыше всего, любые нарушения серьёзно караются. Именно поэтому наша школа всегда считалась образцовой и сейчас мы держим очень высокую планку.

– Ну ты попал! Да, может, это так… туфта? Просто мелет, ну… для этой… профилактики. А она знает про тебя?

– И про меня, и даже про тебя.

– Во дела!

До обеда я просидел у Кости, потом пошёл домой, как будто после школы. Бабка пристала: как там, что там, совпадает ли программа. Еле отвязался.

На следующее утро я опять не пошёл на уроки, а двинул прямиком к Бахметьевым.

Костик сварганил яичницу, мы перекусили. Пока ели, он мне рассказывал про Олю, с которой строил отношения очень постепенно. Это она попросила не торопиться.

– Но мы уже вдвоём ходили в кино и в клубешник, – похвастался Костик.

Было бы чем хвастаться.

– По мне, так она тебя тупо разводит.

– Чего?

– Не с кем затусить, вот и разводит тебя на кино и прочие радости, а потом динамит. Или скажешь, у вас что-то было? Нет? То-то и оно.

– Ну вот чего ты такой урод, а? Обязательно надо всё изгадить?

Каждый раз – одна и та же песня, одни и те же грабли. Но лезть в бутылку не хотелось – Костян уже и так набычился. В конце концов, спасение утопающих – дело рук сами знаете кого.

– Ладно, ладно, молчу. Будем считать, что Оля просто стесняется. Пойдём лучше прошвырнёмся?

Мы вышли из дома, и тут я увидел свою мать. Впервые за последние несколько месяцев. За это время она опустилась ниже некуда. На вид – бичиха бичихой, каких полно по помойкам рыскает. В такую рань погнать её из дома могло только похмелье. Так оно и было, судя по курсу, который держала мать, еле волоча ноги. Конечная точка – супермаркет, куда она явно не за хлебом направилась.

– Она каждый день такая, – конфузливо пробормотал Костик.

– Какая такая? – вдруг завёлся я.

– Ну вот такая, как сейчас.

– Ты за своей матерью смотри…