Ниточка - [3]

Осколочек четвертый

Там была фея. А перед ней стоял веселый голубоглазый малыш с кудрявыми золотистыми локонами. Не поймешь: мальчик ли, девочка.

— Что это? — смело спросил он фею.

— Это Крылья, Коленька, — улыбаясь, ответила фея. — Теперь ты можешь летать.

Персонажи картинки неотрывно глядели друг на друга, а потом замерли, как на фотографии. И Он понял, что фее нет до него никакого дела. Фея дарит только один подарок. И не несет ответственность за то, какая сказка получится с его помощью: величественная или страшная.

* * *

Ей не хотелось уже ничего. Ни пить, ни вставать и возвращаться в свой номер. Мужская рука оказалась у Нее на груди и принялась осторожно сжимать ее, с каждым разом усиливая хватку. И эти ритмичные движения только усиливали обволакивающую истому.

«Остановлю, — подумала Она, — а в принципе… Почему бы и нет…»

* * *

Боль стала непереносимой. Выползать на улицу и разыскивать по всему району работающий телефон, казалось абсолютно невозможным. Он не смог бы даже встать на ноги и добраться до кухни. Охарактеризовать ужасающие приступы? Тоже вряд ли. По отдельности не болело ничего, кроме сердца. И в то же время болело все сразу. И даже не болело, а словно отказывалось от чего-то разом и навсегда. Теперь у него не получилось бы и повернуться. Вместо этого он натянул подушку на голову и провалился во тьму.

Осколочек пятый

Он стоял на ногах, а боль растворилась. Осталось только неприятное чувство пустоты. Ноги твердо упирались в ровную поверхность. А место было каким-то ужасающе неправильным. Потом Он догадался, что убежать никуда не удастся, потому что поверхность под ногами оказалось квадратной крышей высотного дома. Других домов отсюда не наблюдалось. Только черное небо без звезд. Прямо в середине квадрата стояла маленькая фигурка, в которой Он узнал Максимку друга забытого детства. В облике Максимки не виделось ничего подозрительного, но где-то внутри его чувствовалась неправильность более высокого порядка.

— Вот ты где! — улыбнулся Максимка. Улыбка была почти как настоящая.

Он ничего не ответил. Любое слово могло сыграть лишь отрицательную роль. В руках у Максимки засверкало знакомое кольцо.

— Посмотрим, посмотрим, — забормотал новый владелец кольца. Кольцо вытекло из его рук золотистой струйкой и застыло в форме трубы. А Максимка уже весело размахивал чем-то, похожим на огромный винтик. Судя по всему он готовился приступать к обязанностям трубочиста.

— Посмотрим, проверим, — скороговоркой вылетали слова изо рта Максимки, а сам он глядел в Его глаза непонятным полубезумным взором. Сначала он засунул винтик в трубу совсем чуть-чуть, касаясь самого краешка. Затем вытащил свой инструмент и внимательно осмотрел его со всех сторон. Оставшись донельзя довольным, Максимка взглянул на Него, и Он перевел дух. Пустота начала отступать под напором смутного ужаса, пока затаившегося и игравшего по правилам.

Максимка повернулся к трубе и погрузил инструмент чуть поглубже, на самую малость. Когда винтик был извлечен, глаза Максимки сверкнули в радостной злобе, а черты исказились.

— Ниточка!!! — громогласно объявил неназываемый в знакомом обличье.

В груди у Него похолодело. Он не знал, хорошо это или плохо. Он не знал, должна ли она там быть вообще или нет. Но Он понял, что случившееся не принесло ему ничего, кроме пробуждения ужаса осознания, что вот прямо сейчас случится непоправимое.

Максимка подскочил к Нему и сильным толчком вышвырнул Его с площадки. Темные окна и серые стены мелькнули и слились в бесцветную массу.

* * *

Она выбралась из под простыни, когда в окне забрезжил рассвет. Серые тучи исчезли. А голубизну на северо-востоке вытесняла разгорающаяся алая полоса. «Красиво, — подумала она. — Наверное, даже в таком городишке можно вдохнуть жизнь полной грудью.» Хозяин номера приподнял голову.

— Уходишь?

Она молча кивнула.

— Когда встретимся в следующий раз?

— Никогда.

— Почему? — удивился ее теперь уже более близкий знакомый. — Разве я тебя не восхитил?

— Нет, — она равнодушно пожала плечами. — Было немного оригинально. Не более.

— Но хоть не жалеешь, что осталась?

— Я никогда не о чем не жалею, — твердо сказала Она. — Какой прок в жалости? Сделанного все равно не изменишь.

— Что у тебя с кольцом?! Я думал, что это золото. А золото не ржавеет.

Она перевела взгляд на обручальное кольцо и обнаружила, что то покрылось извилинами ржавчины, а края раскрошились и обсыпались.

— Не знаю, — вздохнула Она. — Наверное муж решил сэкономить и в день свадьбы.

Поправив загнувшийся край туфли, она выпрямилась и покинула номер, плотно прикрыв за собой дверь.

* * *

Подчиняясь неумолимой силе тяжести, подушка проделывала по миллиметру свой путь и теперь со счастливым шлепком приземлилась на пол. Безжизненное тело вытянулось на диване. Взор мертвых глаз был неотрывно прикован к белому потолку. Любовь продолжалась целую вечность, пока та не оборвала свой отсчет.

Июнь 1997 г.