Нить Ариадны - [4]

Пара закончилась, студенты покинули аудиторию, и они остались наедине.

— Ну, как тебе? — спросил Влад.

— Мне понравилось, — призналась Ариадна. — Хотела бы я быть твоей студенткой!..

Он тоже зашёл к ней на работу — нагрянул совершенно неожиданно в обеденный перерыв. Коллеги Ариадны, в большинстве своём женщины, засмотрелись на высокого, ладно сложенного молодого мужчину с тёплыми карими глазами и чуть вьющимися светло-каштановыми волосами, их очаровала его открытая улыбка и спокойно-доброжелательная, но не слишком развязная манера держаться. Ариадна, сама не зная отчего, вспыхнула, как маков цвет. Когда Влад ушёл, на неё насели с расспросами: кто таков, откуда, как давно они с Ариадной встречаются — словом, естественное женское любопытство. Девушка ответила:

— Мы… не встречаемся. Он просто друг.

Это «просто друг» стало её самой большой неотступной болью. Влад не ухаживал, не дарил цветов, целовал её только в щёчку или в лоб — благо, лоб Ариадны был как раз на уровне его губ, не позволял себе обнять её с хотя бы каким-то намёком на страсть — только с дружеским теплом. Поначалу Ариадну озадачивала такая сдержанность, и она, устав мучиться в неизвестности, решила сама «прозондировать почву».

На Восьмое марта Влад в первый раз подарил ей цветы, а также набор товаров от популярной пчеловодческой компании: крем с пчелиным ядом, экстракт прополиса на масле, баночку мёда с какими-то добавками и крем для рук.

— Всё это очень хорошее и полезное, — сказал он. — А мёд — ещё и очень вкусный. Такого ты на рынке или в магазине не купишь.

— Спасибо, — пробормотала Ариадна, краснея. И решилась… Момент настал.

Чуть приподнявшись на цыпочки, зажмурилась и прильнула дрожащими губами к губам Влада. Сердце колотилось, как бешеное, стало трудно дышать…

Он не оттолкнул её, его губы даже ласково ответили на поцелуй, но продлилось это недолго. Влад мягко отстранил девушку, взглянул в глаза — серьёзно и чуть грустно. Эта грусть окатила Ариадну холодной волной, колени затряслись, сердце замерло. А Влад тихонько засмеялся, держа её за плечи:

— Ты чего такая перепуганная? — И потёрся носом о её нос, пропустил прядь её волос между пальцами. — Русалочка ты моя. Надо было ещё шампунь купить для твоих чудесных волос, эта фирма не только кремы и мёд выпускает, но и шампуни производит — тоже с добавками. Ладно, в следующий раз куплю.

Ариадну трясло. Она пыталась держаться как ни в чём не бывало, попыталась улыбнуться, но не получилось. Влад с беспокойством заглядывал ей в глаза.

— Ариш, ну ты чего?

— Ничего… нормально. Нормально. — Ариадне удалось наконец изобразить улыбку и поймать дыхание.

— Не прикидывайся, я вижу, — сказал Влад грустно. — Ну, иди сюда.

Он обнял её, щекотно дыша ей в ухо. Нет… Она чувствовала: так не обнимает любящий мужчина. Скорее — старший брат, друг…

«Просто друг» — эти слова выжглись на её сердце калёным железом.

В этот день они совсем недолго погуляли: Ариадна, будучи больше не в силах беззвучно, с улыбкой на лице носить в груди обожжённое, саднящее от боли сердце, засобиралась домой. Ей хотелось спрятаться от всех. Залезть в раковину и не высовываться. Влад, улыбнувшись грустно и виновато, сказал только:

— Ладно… Домой так домой.

В тот же вечер у Ариадны подскочила температура. Подарок Влада оказался кстати: она пила горячее молоко с прополисом и мёдом, но, как ни хороши были эти продукты, ожог на сердце они не могли вылечить…

Она решила махнуть рукой. Забить. Притвориться, что ничего не было. Свернуть с дорожки, на которой она наступила на острую корягу и поранилась. После Восьмого марта они не виделись с Владом целый месяц: Ариадна избегала встреч. Влад не навязывался ей, но она чувствовала, что он грустит и скучает по ней. Молча. Между ними образовалась связь, которую невозможно было разорвать никакими средствами — по крайней мере, Ариадна таких средств не знала. «С глаз долой — из сердца вон» не сработало. А вырвать у себя сердце, чтоб не саднило — нет, такой кровавый ужас был ей не под силу. Хотя может быть, и помогло бы. Помогло же капитану «Летучего голландца» Дэви Джонсу из «Пиратов Карибского моря». На какое-то время.

Запру я сердце в кованый сундук,

Похороню в пещере безымянной,

Дорогу к ней из памяти сотру,

А ключ дам проглотить утробе моря.

Останется от боли лишь фантом,

А призрак радости растает над волнами,

Всё — там, под крышкой старой сундука,

Хоть похоронено, но не забыто.

От себя не убежишь… Смяв листок со стихами, она поднесла к нему пламя зажигалки. Строчки горят, но боль остаётся.

Но, сколько ни избегала Ариадна Влада, встретиться снова им всё же пришлось. В апреле от сердечного приступа умер отец, и девушка осталась совсем одна. Мама умерла десятью годами раньше.

Ариадна была в состоянии ступора. Ничего не понимала. Больница, морг, какие-то люди, к которым нужно было пойти и получить какие-то бумаги. Всё понеслось вокруг неё жуткой каруселью, но поверх всей этой круговерти было написано жирными чёрными буквами: папы больше нет. Его тело лежало в морге, а она всё ещё пребывала в шоке. Организация похорон. Да, но как?.. Её рассудок был парализован.