Нить Ариадны - [2]

Даниил задумчиво смотрел на играющих детей, широко расставив ноги и облокотившись на колени. Его большие руки с проступающими под кожей шнурами жил устало свисали, часы небрежно болтались на запястье.

— Как дела, Ариша? — спросил он буднично.

Он мог сколько угодно делать вид, что всё в порядке: обмануть Ариадну было невозможно. От тревоги воздух будто загустел и замер, свет померк, солнечные зайчики на асфальте потускнели.

— Нормально, — ответила Ариадна. И чуть слышно спросила: — Дань, что-то случилось? Ты какой-то бледный сегодня.

Даниил чуть поморщился.

— Устал немного.

— Опять мир спасали? — усмехнулась девушка. Усмешка была только маской, внутри она была сплошным натянутым нервом.

Даниил не улыбнулся в ответ, по-прежнему глядя на малышню в песочнице. Не спешил рассказывать: две пары слишком любопытных ушей сидели на соседней скамейке. Он не смотрел на мамочек прямо, но держал в поле зрения. Ариадна кожей чувствовала, как он их сканирует. Каждая секунда ожидания падала, как крупица соли на открытую рану.

Мимолётный скользящий взгляд Даниила — и мамаши «оглохли»: он заблокировал их восприятие. Теперь можно было говорить свободно о чём угодно: соседки просто не слышали никого, кроме друг друга.

— Нет, мир пока держится, — заговорил наконец Даниил, отвечая на вопрос Ариадны. И сообщил: — Владька в переплёт попал, Ариш.

Ледяной панцирь тяжело опустился на плечи Ариадны, сдавил грудь, остановил сердце. Мертвящий холод разлился по всему телу. Голос Даниила слышался сквозь какое-то жужжание:

— Вернее, сначала Семён, его отец, попал. Там одно существо сюда прорваться пыталось… Тёмное, не из нашего мира. Нельзя было его к нам пускать, и Семён с ним схлестнулся. Прогнать-то прогнал, только оно его с собой утащило… Владька спасать его отправился… Вернее, мы с ним. Вместе. Не получилось у нас… Я вернулся, а Влад там, между мирами, завис. И отца не вытащил, и сам застрял. Искать его надо.

Ариадна пришла в себя, почувствовав тёплые ладони на лице. Скованные смертным холодом щёки оттаивали, чувствуя нежные поглаживания.

— Ариш… Русалочка. Нам твоя помощь нужна. Соберись, пожалуйста, возьми себя в руки, — сказал Даниил ласково, но твёрдо.

Оттаявшие, чуть ожившие губы Ариадны пробормотали:

— Я? Но я же ничего… не умею.

— От тебя не потребуется каких-то сложных умений. Ты нам нужна как компас. Как путеводная нить. Мы всё сделаем сами.

Солнечные зайчики плясали на асфальте, мамаши продолжали трещать без умолку на соседней скамейке. Они понятия не имели, кем был этот обаятельный незнакомец, не подозревали они ничего и о существовании ордена воинов Света, и о том, что этот орден делает для мира. Сама Ариадна ещё год назад ничего о нём не знала. Пока не встретила Влада.

* * *

Тогда она ещё не нянчила чужих детей, а работала в детской библиотеке. Был жив отец, и можно было мириться с крошечной зарплатой: если прибавить к ней его пенсию, получался доход, достаточный для скромного существования — скромного, но не впроголодь.

Ранним вьюжным утром Ариадна стояла на остановке. Её знобило, глаза слезились от ветра, болела голова, половину носа заложило, в горле царапало — словом, полный набор для больничного, который она, собственно, и намеревалась получить. Больная и совершенно разбитая, она исключительно силой воли подняла своё несчастное, расхворавшееся тело с постели в шесть утра — физических сил уже не было, — чтобы достать в регистратуре поликлиники талончик к терапевту.

Сумрак, метель, фонарь, остановка. Прислонившись к стенке остановочного павильона, девушка закрыла глаза и погрузилась в болезненную, зябкую дрёму. Будь оно неладно, это ОРЗ. Ну, на то она и зима, чтобы болеть…

— Можно не болеть круглый год, даже зимой, — раздался рядом весёлый, бодрый и, как Ариадне показалось, какой-то летний голос. При его звуках почему-то вспоминался деревянный причал, старая лодка, камыши, стрекозы, запах воды… Лето.

Она открыла глаза, чтобы посмотреть на обладателя столь приятного голоса. Своим чутьём Ариадна уже определила его категорию — человек-солнце, и удивилась. Таких она встречала, может быть, всего одного-двух за всю свою жизнь. В тусклом свете остановочного фонаря она разглядела высокую, спортивного телосложения фигуру в короткой кожаной куртке на меху, норковой шапке с козырьком и кожаной папкой для документов под мышкой. Едва взглянув в его приветливо искрящиеся из-под козырька тёмные глаза, девушка удивительным образом согрелась. Озноб отпустил её, а на лице сама собой расцвела улыбка.

— Что-то мне слабо верится, что можно совсем не болеть, — усмехнулась Ариадна, поёживаясь от приятных мурашек под дублёнкой.

— Поверьте, можно, — улыбнулся в ответ незнакомец. — Хотите, вылечу вас?

Хоть он и был «солнцем», но на это предложение Ариадна посмотрела весьма скептически. Впрочем, признаться в том, что она ему просто не верит, девушке было почему-то неловко, и она ответила:

— Да ладно… Не стоит утруждаться. Я как-нибудь сама… Традиционными средствами.

Незнакомец покачал головой.

— Прямо как в анекдоте: «Садись, дяденька, поедем. — Да некогда, идти надо». Только вместо упрямого дяденьки, не видящего своей выгоды, — упрямая девушка.