Никудышный - [88]

* * *

Алексей и Дягилев поздно возвращаясь домой в эти дни совсем не встречались с Анной и Аленкой. Усталые и измотанные они еле жевали, приготовленную пищу на ужин, разогретую Сидором Никитовичем и ложились спать.

Анна рада была возможности не встречаться с Алексеем. Она, как казалось ей, просто возненавидела этого человека, который отнесся к ее поступку по отношении брошенного ребенка, как к преступлению.

— Мент он и есть мент, — радраженно говорила она Варе, а та не могла понять, за что она взъелась на еще несколько дней назад обожаемого ею человека.

— Что-то случилось? — спросила она Анну.

— Ничего. Я просто так.

— Мне-то хоть не рассказывай сказочку про белого бычка. Я то знаю, что ты его любишь.

— Знай, да помалкивай, — сердито сказала Анна. — И не вмешивайся в мою личную жизнь.

— Что я такого сказала? — обиделась Варя.

— Ты лучше мне про своего Саню расскажи. Тоже ведь ничего не получается, как бы ты за ним не бегала.

— Я бегаю? — ну знаешь, фельдшерица. Подумаешь, у нее видите ли ребенок есть, и она от этого нос задрала. А без отца ребенок, хуже, чем быть старой девой.

— Ах, так ты понимаешь то, что я родила ребенка без отца?

— А хотя бы и так.

— Все, ты мне больше не подруга.

— Пошла ты.

— Отлично.

— Так посмотрим, в каком состоянии наш медпункт.

— Ревизию навести решила?

— Нет грязь, которую ты тут развела, убрать хочу.

— Это я то развела грязь? Да твоя душа грязнее любого пола, и вообще пошла ты подальше, Анна Федоровна.

Варя скинула свой белый халат и косынку и выскочила за дверь.

— Что это я? — подумала Анна. — Мы же впервые поссорились, а сколько лет вместе работаем.

Варя прибежала во двор к Александру. Он сидел у порога и чистил картошку.

— Что-то случилось? — вглядываясь в ее зареванное лицо, — спросил он.

— Не спрашивай меня, пожалуйста, ни о чем, я потом сама расскажу.

— Хорошо, — ответил Саня. — Не буду. Как хочешь.

— Кто там пришел? — спросил Денис из своей комнаты.

— Это я, Варя.

— Проходи, гостьей будешь.

Варя прошла в комнату. Денис полулежал в подушках. Его глаз под черной повязкой делал похожим его на Потемкина. Один пустой рукав, другая рука, перебирала фасоль. Он одним пальцем отгребал чистые плоды в одну сторону, а мусор в другую.

— Молодец, какой. Помогаешь Сане?

— Кто же еще нашему Сане поможет? — ответил вопросом на вопрос Денис.

Его лицо повязка не портила. Удивляли шрамы ожогов на лице, но и они стали привычными и Денис казался даже красивым.

— Такой мужик пропадает, — сказала вдруг Варя.

— Это ты про кого, — подозрительно спросил ее Денис.

— Про тебя Денис, про тебя. Я даже знаю одну особу, которая по тебе сохнет.

— Не смей так говорить со мной, рассердился он. Свои качества и возможности я прекрасно знаю.

— Я не хотела тебя обидеть. Понимаешь, есть девушка, которой ты действительно нравишься.

— Как это я могу нравиться? — опешил этот получеловек.

— А вот так. Ты парень умный, красивый, а то, что некоторых запчастей не хватает, это поправимо. Я уверена, что ты еще будешь иметь кучу ребятишек.

— Вот шальная баба, — рассмеялся Денис. И как же ты представляешь себе мою сексуальную жизнь?

— Все зависит от женщины. Ты подумай на досуге и не упускай возможности.

— Кого это ты имеешь ввиду. Уж не себя ли?

— А то ты не знаешь кого? Да вон она, легка на помине.

В дом вошла Вера. Эта скромная и внешне и душой девушка была так называемый перестарок. Двадцать семь лет, а мужика не знала. Здесь замуж выходить не за кого, а в город Вера уезжать не хотела. Тут еще этот Денис появился, весь искалеченный, а душа-то живая, полная страсти и нежности к тем, кого любит.

То, что Вера ему нравилась она знала и сама. При ее появлении он преображался. Говорил, что-то рассказывал и так складно, да интересно, что однажды Вера сказала ему:

— Тебе бы писателем быть. Так рассказываешь, что век бы не уходила, тебя слушала.

Он пропустил это мгновение, надо было сказать:

— Ну и оставайся, — а он вместо этих слов забормотал что-то о теленке, за которым Саня даже ночью встает, молоком поить надо.

Сейчас Вера заговорила с Саней о разных делах, потом подсела к Денису. Помогла ему справиться с фасолью. Девушки помогли Сане готовить ужин. Стол подставили к кровати Дениса. Нехитрый ужин длился довольно долго. Потом Саня пошел управляться со скотиной. Колюнька прибежал с разбитой коленкой и орал на все село. Помогли ему, успокоили. Вера собралась домой. Она подошла близко к Денису и поцеловала его в щечку. Он притянул ее к себе своей единственной рукой и крепко прижал к себе.

— Я завтра забегу?

— Я буду ждать, — ответил он.

Варя разговаривала с Саней в конюшне. Предметом их беседы был головастый теленок, любящий поесть, то есть попить молока несколько раз в день. Совсем еще маленький. Саня видел как Варя обняла за шею лобастого обжору и нежно вытерла ему мордочку от потёков молока, потом поцеловала его в лоб и принялась нежно гладить.

— Мой маленький, хорошенький, — приговаривала она малышу, а Саня стоял и слушал слова, которые он хотел услышать в свой адрес.

Он недоумевал, почему Варя так любит их теленка, своих что ли у них нет. До него не доходило, что все, что она тут наговаривала мирно лежащему после еды лобастику, предназначалось ему, непонятливому, недогадливому Никудышнему.