Никудышный - [86]

Спасательный отряд солдат-новобранцев шел цепочкой по лесу.

— Вы должны смотреть также все захоронения после людоеда. Он мог назвать не всех, мы обязаны найти спрятанные скелеты.

Таким образом, прочесывание леса обрело смысл, который понятен был только им, москвичам. На первом же привале начались байки о разных кладах и сокровищах.

— Я вам скажу, ребята, был такой случай в деревне у нас. Несколько лет тому назад, — начал рассказывать Егорыч, старый, но еще вполне бодрый старик. — Был я на станции Пролетарская. Собрался поехать к дочке и до поезда оставалось целых три часа. Начал я искать туалет, ну приспичило меня.

— А что в платный не пошел? — спросил кто-то.

— Да чтоб я деньги платил за туалет, хрен им в зубы.

— А и правда нашли на чем наживаться.

— У меня семья девять человек, если ехать и в туалет ходить за деньги, то и штанов не хватит.

— И кто только придумал такую муть.

— Хватит вам, рассказывай дальше.

— Гляжу, а от состава поезда, где заезд в депо, но не доезжая до него, отцепили задние вагоны. Там погрузку ведут обычно в составы. А тут платформа с КАМАЗом, и два вагона, один почтовый, другой с солдатами. Выкатило их человек десять.

Алексей прислушался внимательно.

— Вышел и проводник почтового вагона. Его раз за шкирятник и туда, откуда солдаты вышли.

— И какой был у них род войск?

— А кто их знает? В камуфляже и все такие здоровые, сытые. Я спрятался за платформу, ту, что стояла на другом пути. Освещение слабое, они спешат, что-то говорят негромко.

— Ну и что там было интересного?

— Ты так и простоял, а поезд ушел.

— Вам первым рассказываю, братцы. Много лет прошло, потому теперь можно.

— А может нельзя еще? — спросил его Алексей.

— Да ну, кому я нужен со своим рассказом. Так вот КАМАЗ, что стоял на платформе вдруг открылся с задней двери и только щелк, щелк вроде как хлопки какие начались.

— Выстрелы?

— Я сначала думал, кто орехи где-то колет у вагона. А глядь из десяти человек семь наповал лежат, трое автоматы выхватили и жахнули по КАМАЗу. Только «Ох» и молчание.

— И что на станции никто этого не видел?

— Шумно было там, поезд ревет, объявления по радио, музыка из приемников ожидающих поездов своих, суета и беспорядок.

— А дальше?

— Дальше к вагону почтовому подкатывает другой КАМАЗ, со стороны погрузочной площадки. Останавливается. Выходят два водилы в шляпах с полями и за ними человек с пистолетом. Дверку открывают и трое живых с двумя шоферюгами начинают носить из почтового вагона какие-ящики. Я и так, итак попытался посмотреть, но не увидел что это за ящики, только квадратные с ручками по двое носят и забрасывают.

— Неужели никто не хватился на станции вагонов?

— Пришел какой-то в красной фуражке. Только подошел поближе, а его «щелк» и за ноги и голову в вагон. Быстро груз закинули и шоферюги сели в кабину. Сзади машина маленькая, жигуленок дожидается.

— И что же уехали?

— Куда уехали? Только к машине подходить стали, снова щелчки и только один с пистолетом остался в живых. Он начал в КАМАЗ забираться, а тут кто-то из тех, кто ранен был, ему прямо в башку выстрелил он и покатился со ступеньки вниз.

— Ну. Что дальше-то?

— Дальше жигуленок следом за КАМАЗом отчалил. А КАМАЗ покатил куда-то, только огоньки мелькали. Я постоял и тихонько начал выбираться оттуда.

— Так никто и не хватился мертвых?

— Нет. Я с телефона-автомата на станции по 02 хотел позвонить и сообщить, что на станции убийство. А ноги не идут, и язык не слушается. Как будто кто по башке шандарахнул.

— Тут мой поезд пришел, а я не поехал. Несколько часов сидел на скамейке на улице. Страсть на меня напала. Видно хватились вагончиков тех, началась паника, милиция с моргалками, скорые помощи одна за другой. Потом сказали, что один из этой компании выжил, его не оказалось в вагоне и нигде не нашли. Ходили, искали, всех спрашивали. Может он как-то в КАМАЗ проскочил? А может в «Жигуленке» удрал, потому что его не нашли. Я точно помню где он стоял, а потом не нашли, сколько ни искали.

— И что же по-вашему там выгрузили, что столько людей за груз смерть приняли?

— Думаю ценности какие-то.

— А КАМАЗ?

— Не знаю. Их мимо нас много ходит. Часто останавливаются. Я сначала в каждом видел тот, но никогда не мог сказать точно, каким был тот проклятый, что увез ящички и посеял смерть.

— Что же у вас в селе никто не интересовался сокровищами?

— Интересовался. Раз бабка Федосья за грибами пошла, а когда назад возвращалась, увидела кого-то. Ее в ту же ночь пришили.

— А помните как часто стали пропадать вещи, еда в доме, засолки в подвалах, значит рыскают до сих пор там?

— А мы это и посмотрим. Может по ходу и встретимся с чем-то интересным, похожим на рассказ нашего смельчака.

* * *

Вечером поздно возвращались домой. Ничего существенного не нашли. Даже следов маньяка, которые тот оставил после себя.

— Утром в шесть, от конторы выходим, по другому маршруту, — предупредил их всех Алексей.

Утром не явился к конторе Егорыч. Так как он жил неподалеку, то послали за ним гонца. Не заболел ли?

Степан, семнадцатилетний посол, прибежал запыхавшись и объявил, что Егорыч и его старуха лежал в постели мертвыми, в крови.