Никто мне ничего не обещал - [6]

Поэтому за «серп и молот» маму поругали, но выразили молчаливое сочувствие и согласие. Так выходило, что не только Сергей понимал наступление последней черты, как и то, что, чтобы за неё не перейти, надо было «разнести» аппарат партхозноменклатуры, а заодно и военных в пух и перья.

От них исходила только нищета, пустые полки магазинов и липовая мощь. Чекисты были в курсе всех скорбных дел в своей стране.

Школьная жизнь периода «застоя» — едва ли не лучшие годы в жизни детей СССР. Детей учили на обломках идеологии. К середине 70‑х годов ХХ века просто не осталось учителей, которые бы хоть что–нибудь знали о марксистско–ленинской теории. Не осталось таких людей и в политбюро ЦК КПСС.

Сергей вёл дневник школьной жизни. Он дал ему двойное название: «Терра инкогнита» и «Дежа вю». В дневнике он писал: «Дети — это терра инкогнита (непознанная земля) для взрослых. Вся проявляемая забота о детях в итоге сводится выросшими детьми к новым войнам и революциям. На этих примерах обучаются уже новые дети. И так шаг за шагом, виток за витком».

Да, именно в детстве закладывается вся наша последующая жизнь. А потом начинается тоска и скука, которая выражается в направлениях «развития» взрослого общества. Это когда один у станка стоит, другой в сбербанке сидит, третий наукой себя изводит и т. п. У каждого направления есть свой вождь, свой начальник, который и ведёт куда–то, порой плохо зная куда. И только общий вождь «в курсе того, куда надо». Главное в этом процессе то, чтобы те, кого ведут «куда надо», не стали бы думать над тем, «а надо ли им это всё». Но, к сожалению, шагать в толпе легче. Господь предупреждал: «Не сотвори себе кумира», ибо автоматически становишься холуём, но кто слышит Господа? Он предупреждал с Неба, но на Земле поняли всё не так — и началось: «А на левой груди профиль Сталина, а на правой — Маринка, анфас». Додумались вожди поставить себя вровень с мужской любовью к женщине. А влюблённый, как бычок, бредёт не думая. Но одно дело «за юбкой». Это не навсегда, а до удовлетворения. И совсем другое — за вождём. Это навсегда.

Во многом правдивый учебник истории замечательно описывает историю вождей и холуёв. Бегали по земле дикие племена, свободно бегали, пока не возглавили их вожди. Затем из среды вождей, путём естественного отбора, методом обыкновенной поножовщины, выделились князья. Но потом и среди князей, свободно бегавших, проявился самый хитрый и стал у них царём. Затем народились буржуи, и уже в их среде появились самые хитрые, которые стали организовывать демократические правительства во главе с собой и «мочить» царей со всей их дворней. Ещё более хитрые взрослые, осмотревшись, кого бы ещё возглавить, увидели пролетариат и обалдели от того, что огромная толпа здоровых мужиков и баб гуляет сама по себе, и возглавили её, начав «кошмарить» всех подряд. А сколько разного взрослого сброда было между ними? Декабристы, анархисты, октябристы, левые, правые, центристы, социалисты, коммунисты, капиталисты, империалисты, «ястребы», «голуби» и даже соколы, профсоюзы, «буйволы» и «медведи» и прочие «глисты», которые паразитировали и паразитируют на детях.

Дети в массе своей не рвутся к власти, не пишут законов и манифестов. Именно дети ближе всего к народу, так как именно для детей народные мудрецы пишут народные сказки. Эх, если бы сказками всё и ограничивалось, но появляются учебники по истории, обществоведению, и природное время развития человека останавливается. Дитя встаёт в строй взрослых и шагает к очередному концу очередной взрослой утопии.

Самое интересное, что из детства всё это хорошо видно. Если взять детское творчество на свободную тему, то волосы встают дыбом оттого, что ты такой взрослый и умный виден детишкам, как под микроскопом. Что тебе уже дали кличку, которая полностью соответствует твоему взрослому миру.

Учителей пугает детский максимализм своей простотой, честностью, искренностью, и они начинают его ограничивать законом, нравственностью, моралью. Тыкать дитё «мордой» об парту и громко покрикивать на него, такого непослушного. Им, взрослым, крайне неудобно уживаться с детским максимализмом. Они начинают готовить детей к тому, чтобы в скором времени их опять возглавил какой–нибудь урод и завёл их в очередное «светлое будущее».

Дети сопротивляются, как умеют. Они ещё не холуи, им понятен престол, они ничего не имеют даже против царского трона. Но им не понятны те, кто его занимает, если они не видят в них Бога. Пишут грустные стихи, лепят из глины смерть с косой. Иногда, к несчастью, расстаются с жизнью, ещё детской, не желая себе жизни взрослой. Но это не заставляет взрослых задуматься над тем, что если детей не «кошмарить» в рамках очередной утопии, очередного вождя, то, возможно, они из своего «светлого настоящего» никогда бы и не выходили. И всё было бы хорошо.

Очень редко взрослые понимают, что первично, а что вторично, где причина, а где следствие. Взрослые передают эстафету своих недостатков подрастающим детям, те, повзрослев, продолжают калечить детей дальше, щедро продолжая наделять их всеми взрослыми пороками.