Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат - [104]

Русское общество в подавляющем большинстве приветствовало объявление войны, многие шли добровольцами. Почти в каждой губернии формировались добровольные санитарные отряды, устраивались лазареты и госпитали. Рекой хлынули пожертвования от населения на санитарные нужды армии, составившие к концу войны до 14 млн. руб. Все были уверены в победе.

Однако Россия плохо была подготовлена к войне. Не были закончены военная реформа и перевооружение армии, не хватало квалифицированных командных кадров, высшие командные должности замещались, как правило, близкими к двору лицами, не имевшими необходимого военного опыта и специальной подготовки.

Европейская печать обвинила Россию в намерении захватить Балканы и занять проливы. Особенно неистовствовала английская пресса. В конце апреля 1877 г. английский министр иностранных дел Э. Дерби направил русскому послу в Лондоне П. А. Шувалову ноту, где требовал заверений о нераспространении военных действий на проливы, Суэц, Египет и Персидский залив. Шувалов прибыл в Петербург и уговорил канцлера пойти на компромисс с Лондоном. Шувалов был сторонником «малой войны» и считал необходимым ограничить военные операции территорией к северу от Балкан и заключить мир с Турцией на условиях предоставления автономии только Северной Болгарии. В этом духе 18 мая 1877 г. Горчаков направил в Лондон инструкцию Шувалову, где давалось понять, что при условии соблюдения Англией нейтралитета ее интересы будут учтены. В инструкции предлагалось в случае, если турки запросят мира до перехода русской армии Балкан, предоставить автономию Северной Болгарии, а в Южной – ввести «регулярную» администрацию. Что касается Сербии, Черногории и Румынии, то об их независимости не упоминалось. Таким образом, Горчаков хотел успокоить Англию и как можно быстрее завершить войну. Впрочем, в скором разгроме турок мало кто сомневался. Стратегический план войны, разработанный генералом Н. Н. Обручевым, предусматривал быстрый поход на Константинополь, на серьезное сопротивление турок никто не рассчитывал.

Игнатьев тоже полагал, что, перейдя Дунай, русская армия должна двинуть кавалерию и передовые войска за Балканы и, не давая туркам опомниться и подтянуть военные части из Герцеговины и Албании, овладеть Казанлыком, Адрианополем и Константинополем прежде, чем английская эскадра войдет в Босфор[534].

Вернувшись из Кишинева, где он встретил объявление войны, в Петербург, Игнатьев уже 8 мая узнал о своем назначении в свиту императора и получил приказ следовать в Плоешти (Румыния), где находилась Главная квартира (ставка) Дунайской армии с главнокомандующим, братом царя Николаем Николаевичем (старшим). Туда же вскоре прибыл и император. Была создана Императорская Главная квартира, куда и причислили Игнатьева. Предполагалось, что после перехода русскими войсками Дуная турки запросят мира, и Игнатьев как дипломат должен заняться мирными переговорами. Сам он, правда, считал, что турки обратятся с просьбами о мире только после взятия Адрианополя, и оказался прав.

В истории русско-турецкой войны, неплохо изученной, есть еще немало белых пятен. Одним из них является деятельность Императорской Главной квартиры. Она была создана для обслуживания царя в период его пребывания в Дунайской армии – с 25 мая по 3 декабря 1877 г. и существовала параллельно с Главной квартирой действующей армии. По своему положению Императорская Главная квартира не должна была вмешиваться в руководство военными действиями, так как царь не являлся главнокомандующим и вообще заявил, что он отправляется в армию «братом милосердия» и, «отклоняя от себя какое-либо начальствование над армией, желал лишь разделить ее труды и лишения, печали и радости»[535].

Задача Императорской Главной квартиры заключалась в обслуживании императора – информационном, бытовом, организации его связи с армией, Петербургом, с иностранными монархами, в составлении разного рода документов, организации охраны первого лица империи. Что заставило Александра II, уже почти 60-летнего человека, отправиться на войну и более полугода находиться в армии в тяжелых полевых условиях, испытать все трудности военного быта, пережить тяжелую болезнь? На наш взгляд, было несколько причин. Прежде всего император, конечно, не ожидавший, что война затянется, хотел быть вместе с армией. Он считал, что его присутствие придаст армии моральную поддержку, и даже после тяжелых поражений и болезни отказался уехать в Петербург, несмотря на то что его окружение не раз настаивало на этом. Сознавая, что его отъезд – в интересах дела, он не мог заставить себя уехать и покинуть армию после страшного поражения под Плевной и «Шипкинского сидения».

Второй причиной, на наш взгляд, было желание быть рядом со своими сыновьями. Четыре сына Александра II были в армии: наследник Александр Александрович командовал Рущукским отрядом, там же находились Сергей и Владимир, Алексей, моряк, воевал в составе Дунайской флотилии. Кроме них в армии находились племянники царя: трое герцогов Лейхтенбергских (один из них был убит), герцоги Ольденбургские, великий князь Николай Николаевич (младший). Сыграл роль и пример дяди Александра II – прусского короля Вильгельма I и кронпринца Фридриха, воевавших во время франко-прусской войны в прусской армии.