Николай Островский - [34]
«Дело, конечно, не обо мне или какой-то комнате, печке и т. д. и т. п., — пишет он Жигиревой. — Нет, вопрос идет о правой опасности, она здесь ярко выражена. Ты читала доклад т. Ярославского на последнем пленуме ЦКК о том, что в Черноморском округе в аппарате сидит 30 % враждебных нам элементов. Это безусловно Ярославским не преувеличено. Я уже не говорю о подхалимах, о геморроидальных бюрократах, о «нежелании портить отношения» с вышестоящими и т. д. и т. п.».
Да, больной, слепой, почти бездвижный, он не отставал от жизни своей страны, жил ее интересами, знал о достижениях и победах, активно боролся за осуществление поставленных партией задач.
Николай Островский вел борьбу на своем маленьком фронте.
«Итак, я с головой ушел в классовую борьбу здесь, — пишет он Жигиревой 21 ноября 1928 года. — Кругом нас здесь остатки белых и буржуазии. Наше домоуправление было в руках врага — сын попа, бывший дачевладелец. Я и Рая, ознакомившись со всеми, организовываем рабочих и своих товарищей, живущих здесь, и требуем перевыборов домоуправа. Все чуждые взбесились и все, что могли, делали против — 2 раза срывали собрание. Загорелись страсти. Но, наконец, в 3-й раз собрались у меня в комнате все рабочие и комфракция, и наше большинство голосов выбрало преддомоуправ[а], рабочую энергичную женщину… Потом пошла борьба за следующий дом… Он после «боя» тоже нами завоеван… Дело идет не обо мне, нет, тут борьба классовая — за вышибание чуждых и врагов из особняков…
Шура! Несмотря на то, что я здесь заболел и тяжело чувствую, я все забываю, и хотя много тревоги и волнений, но мне прибавилось жизни, так как группа рабочих, группируясь около меня, как родпого человека, ведет борьбу, и я в ней участвую…»
Борьба Островского с «недорезанными буржуями» отнимала у него много сил. Но зато как он ожил, когда к нам пришла комиссия по чистке советского аппарата и признала его действия правильными!
«…Итак, здесь работает комиссия по чистке соваппарата… — пишет Островский А. Жигиревой 12 декабря 1928 года. — Позавчера и сегодня у меня куча гостей. Вся комиссия целиком приехала, были Вольмер и чл[ены] бюро РК, товарищи из ГПУ и др.
На меня обрушился поток людей, занятых очисткой нашего аппарата от разной сволочи.
Все то, что я отсюда писал в Москву, в край и т. п., разбиралось и дополнялось в моем присутствии всей комиссией. Не подтвердилось только… одно, а все остальное раскрыто и ликвидируется…»
Шурочка советовала Островскому поберечь себя. Он ей ответил: «…Я читал твое письмо с директивами отойти от неврастении и лихорадок борьбы. Это самое мне предложено и товарищами… Конечно, милая Шурочка, я не должен быть ребенком и думать, что все сразу станет хорошо. Много есть хороших слов, и их приятно слушать, но ничего так празднично не делается, но у меня есть громадное моральное удовлетворение, я увидел настоящих большевиков, и меня не так сжимает обруч, и только теперь я чувствую, сколько сил ушло у меня и как я слепну».
Да, он не умел ничего делать вполовину…
Мне нужно было устраиваться на работу. Но после того, как Николая забросали камнями, стало ясно, что оставлять его одного нельзя. Мы написали в Шепетовку Ольге Осиповне и попросили ее приехать.
Она приехала, и стало легче. Я спокойно уходила на работу — было кому и сделать все необходимое, и вовремя заставить Николая поесть. Втроем мы зажили дружно.
А через месяц-полтора получили квартиру в центре города — улица Войкова, 39.
Без людей Островский совершенно не мог. И вот через секретаря горкома партии Вольмера он и здесь получил задание как пропагандист. Снова в доме появились комсомольцы. Они привязались к Николаю настолько, что приходили советоваться с ним и по своим личным и семейным делам.
К этому времени относится знакомство Островского с Львом Николаевичем Берсеневым, описанным впоследствии в романе «Как закалялась сталь». Они сразу стали друзьями, с первой встречи перешли на «ты». Казалось, они давно знакомы, расстались только вчера, о чем-то не договорили, о чем-то не доспорили…
Лев Николаевич был старше Николая на девять лет. Еще одна яркая судьба: в партии с 1917 года, член Царицынского Совдепа, член Реввоентрибунала при штабе конного корпуса, заведующий следственной частью. С 1921 года — председатель Реввоентрибунала Дальневосточной республики. В Сочи был переведен по состоянию здоровья и работал нотариусом.
Им было о чем рассказать друг другу. Оба в прошлом активные комсомольцы, сейчас они беседовали часами, вместе читали газеты. Берсенев держал Островского в курсе партийных новостей, знакомил с жизнью города, его перспективами.
Лев Николаевич был страстным радиолюбителем. Он провел в комнату Николая радио, и теперь они засиживались за полночь, слушая передачи. Увлекался Берсенев и фотографией, никогда не расставался с фотоаппаратом, часто фотографировал Николая и всех нас.
Берсенев, как и Островский, был инвалидом первой группы, они шутили — «нулевой категории». Берсенев перенес тяжелую операцию (удаление трех четвертей легкого), но не сдавался. Жил, по его же собственным словам, «на полную мощность». Веселый, жизнерадостный, энергичный, подвижный, он везде поспевал и своей жизнерадостностью заражал окружающих.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.