Николай II - [139]

* — так в оригинале.

Интересующиеся могут прочитать у Колоницкого и далее на странице 37.

Надо ли говорить, что Гиппиус в своей эволюции взглядов на Николая II не одинока? Именно так и писали большинство российских интеллигентов, оказавшихся в эмиграции. Нашему читателю, особенно старшего поколения, к подобному не привыкать. Мы все помним, как люди за неделю переделывали диссертацию «Вожди народной Югославии» в диаметрально противоположную «Клика Тито — банда предателей». Но при Сталине люди рисковали свободой, а то и жизнью, а интеллигентствующие эмигранты меняли свои взгляды за тридцать сребреников или даже ради того, «что станет говорить княгиня Марья Алексевна».

Был общественный заказ, и зарубежная православная церковь канонизировала Николая II и всех убиенных великих князей, кроме масонов.

В 1991 г. произошел распад СССР, и либералам срочно потребовалось дискредитировать весь период правления большевиков. Сделать это честно, то есть сравнить разницу доходов руководителей страны с заработной платой рабочих и учителей в 1930–1990 гг. с аналогичными показателями 1991–2011 гг., среднюю реальную покупательную способность пенсий, число бесплатных путевок в санатории и дома отдыха для трудящихся, отношение объема производств и военной мощи СССР и США и, соответственно, США и РФ, понятно, никак нельзя. Все знают, что ельцинско-медведевская Россия представляет собой лишь жалкую карикатуру на СССР.

Оставалось лишь пустить в ход эмоции. Помните, как выбирали Ельцина — «Голосуй сердцем!», «а рассуждать как можно меньше». Помните антисоветский анекдот про США: «А зато у вас негров вешают…» Аналогично, но уже на полном серьезе в 1991 г. начались вопли: «Большевики святого царя убили, да еще с семейством!» Правда, значительная часть монархистов в этом выражении заменяют слово «большевики» на «жиды».

При этом большинство монархистов крайне резко настроены против либеральных реформ. Мало того, есть много умных людей, которые одновременно почитают святого Николая II и великого Сталина. Их квартиры украшены портретами последнего императора и «вождя всех народов». Говоря это, я не иронизирую. Даже скажу, что эмоционально я их во многом понимаю.

Прозвище «кровавый» по отношению к Николаю II сейчас употребляется крайне редко. Но о нем стоит поговорить подробнее. Обратимся к философу Максимилиану Волошину, который более известен как поэт. Вспомним Осипа Мандельштама: «Максимилиан Волошин — поэт не советский, но хороший». В поэме «Россия» Волошин писал:

Закон самодержавия таков:

Чем царь добрей, тем больше льется крови.

А всех добрей был Николай Второй,

Зиявший непристойной пустотою

В сосредоточье гения Петра….

Великий Петр был первый большевик,

Замысливший Россию перебросить

Склонениям и нравам вопреки

За сотни лет к ее грядущим далям.

Он, как и мы, не знал иных путей,

Опричь указа, казни и застенка,

К осуществленью правды на земле.

Не то мясник, а может быть, ваятель —

Не в мраморе, а в мясе высекал

Он топором живую Галатею,

Кромсал ножом и шваркал лоскуты.

Строителю необходимо сручье.

Дворянство было первым Р.К.П.,

Опричниною, гвардией, жандармом,

И парником для ранних овощей[102].

Цитата из Волошина созвучна высказываниям великих людей Западной Европы. Так, Наполеон, назначая брата Луи королем Голландии, наставлял: «Помни, если про государя говорят «он добр», его царствование не удалось». Бисмарк: «Великие империи делаются кровью и сталью».

Подсчет числа жертв режима, «права человека» и т. д. — это детский лепет либералов, дешевая демагогия. Главное в том, были ли эти жертвы напрасны. Критерий оценки любого политического деятеля — это конкретная польза для своего народа и своего государства. Замечу, что народ, лишенный своего государства, несчастен. Возьмем тех же курдов.

Человеческая мораль постоянно меняется. Вспомним, как королевские мушкетеры экипировались и пировали за счет своих любовниц. (Или что московские гимназистки XXI века по числу «лапаний» и «траханий» за месяц могут дать фору любому московскому публичному дому XIX века.) Государственная же польза и государственная необходимость менее подвержены таким изменениям, о чем свидетельствует история последнего тысячелетия. Именно по этим критериям следует судить любого монарха.

Недаром в русских народных песнях и преданиях Иван Грозный является положительным персонажем. За Казань, Астрахань и Сибирь народ простил ему самые страшные злодеяния.

Петра Великого сразу после смерти проклинали и сановники, и простой народ. По всей империи ходили лубочные картинки «Мыши кота хоронили». Нетрудно было догадаться, на кого был похож сей усатый котище. Но вот прошло полвека, и Петр стал кумиром всей России. За «окно в Европу», Петербург, флот, Полтаву и многое другое ему простили и страшные казни, и буйство, и блуд, и уничтожение казачества, и многое другое.

То же самое было во Франции. Кардинала Ришелье ненавидели при жизни, а через 20 лет даже личные его враги Д’Артаньян со товарищи именовали его не иначе, как «великий кардинал». В 1812 г. вся Европа проклинала Наполеона, но через 20 лет в Михайловском на столе поэта стоял его бюст. А в XXI веке десятки улиц и площадей Франции и Италии носят имя великого императора.