Николай I - [158]

Для переговоров в Адрианополе Николай I назначил И. И. Дибича, заверив, что в своих требованиях он не выйдет за рамки Декларации и Манифеста от 14 апреля 1828 года. Затем в Адрианополь прибыли А. Ф. Орлов и Ф. П. Пален. Махмуд II более всего опасался наступления русской армии на Константинополь, но именно этого и старался избежать русский император. В письме к Дибичу за два дня до заключения мира Николай Павлович называл взятие Константинополя «случайностью, осуществления которой молил Бога не допускать»^{1038}. Эту мысль разъясняет К. В. Нессельроде: «Мы не хотим Константинополя. Это могло бы стать самым опасным завоеванием, которое мы могли бы сделать»^{1039}.

Продолжение войны грозило новыми внешнеполитическими конфликтами. Нужно было торопиться закрепить достигнутое. В июне 1829 года, при посещении прусского короля Фридриха Вильгельма III, Николай Павлович согласился с предложением своего тестя отправить в Константинополь начальника Генерального штаба Пруссии генерала Мюффлинга, чтобы склонить султана к мирным переговорам с Россией. Правда, хотя император вновь заявил об «умеренности» в требованиях к Турции, отступать от своих первоначальных условий мира он не собирался. Французский посол в Берлине граф Агу явно поторопился в донесении к правительству сделать вывод, что Николай I ограничится одной Анапой^{1040}.

Чтобы заставить турок подписать мир, потребовались новые усилия. И. И. Дибич действовал в соответствии с инструкциями императора: «…Настаиваю, чтобы в том случае, если переговоры прервутся, вы направили отряд войск к Дарданеллам, дабы быть уверенными, что незваные гости не явились там для вмешательства делам нашим»^{1041}. Дибич предписал войскам выступить к Константинополю; 2-й корпус занял на Черноморском побережье Мидию, 6-й корпус — Л юле-Бургас, а 7-й корпус 26 августа — Энос (Энез) на берегу Эгейского моря. Установилась непосредственная связь с находившейся в Архипелаге эскадрой Л. П. Гейдена. В тот же день один из отрядов достиг берега Мраморного моря в районе Чорлу.

2 (14) сентября 1829 года в султанском дворце Эски-Сарай был заключен Адрианопольский трактат. Русский текст состоял из 16 статей основной части и Дополнительного акта о Дунайских княжествах. В статье II подробно перечислялись крепости в Европейской части Турции, великодушно возвращаемые Турции. Статья III предусматривала перенос пограничной линии с Измаильского на Георгиевское гирло Дуная, что означало передачу России всей дельты. В принципе, в отношении Дунайской дельты Николай Павлович был готов пойти на уступки. Более важным ему представлялся принцип свободы судоходства по Дунаю, что также было закреплено в договоре (статья VII). Теперь Россия была не просто дунайской державой; при желании она могла контролировать все дунайское судоходство и всю черноморскую торговлю хлебом Австрийской империи. Не случайно, позднее, в связи с жалобами на русскую таможню в Сулине, у австрийцев возник даже проект постройки канала от Галаца до Констанцы.

Статья IV содержала перечисление крепостей на Кавказе, возвращаемых Турции. За Россией закреплялась часть Ахалцихского пашалыка с крепостями Ахалцих, Ацхур и Ахалкалаки (ныне часть Грузии), а также Черноморское побережье от устья реки Кубань до крепости Святого Николая, включая Анапу и Поти. Греция, Сербия, Молдавия и Валахия получали автономию, причем Порта безоговорочно присоединялась к Лондонскому трактату от 27 июня (6 июля) 1827 года и протоколу 10 (22) марта 1829 года относительно Греции. Последняя получала автономию в весьма урезанных границах: по линии от залива Арто до залива Волос, включая Кикладские острова (за пределами Греции оставались Фессалия, Крит, Ионические острова, отошедшие Англии в 1815 году, и др.). В соответствии с договоренностями Греция должна была стать конституционной монархией, на престол которой мог претендовать один из принцев. Статья IX предусматривала выплату Турцией России контрибуции в размере 10 млн. голландских дукатов. Статья XI предусматривала порядок вывода русских войск из Дунайских княжеств после уплаты контрибуции. Для России это было выгодно, потому что позволяло на законном основании продолжать держать войска в стратегически важном районе (они были выведены в 1834 году). Турецкий рынок открывался для русских товаров.

Турецкий текст договора был ратифицирован султанской печатью в 20-х числах октября. Обмен ратификационными грамотами был произведен И. И. Дибичем и главным хранителем финансов султана Мехмедом Садык-эффенди 28 октября 1829 года. После завершения войны генерал от инфантерии граф И. И. Дибич получил чин генерал-фельдмаршала и прибавление к фамилии, став Дибичем-Забал-канским. Наконец, 22 января (3 февраля) 1830 года на Лондонской конференции Греция была признана независимым государством, а в мае 1832 года на греческий престол вступил баварский принц под именем Оттона I.

Реализация мирного договора во многом зависела от деятельности турецкого посольства Халиль-паши в Петербурге и А. Ф. Орлова в Константинополе. Естественно, турецкая сторона пыталась добиться смягчения договора, тем более что с деньгами у султанского правительства, так же как у персидского, были большие проблемы. Во время приема Халиля-паши 9 февраля 1830 года Николай I развил свою основную мысль о необходимости сохранения целостности Османской империи как одной из задач своей внешней политики. В заключение встречи император сказал: «Сейчас султан занят важными реформами в своей державе. Нужен мир и нужно время, чтобы укрепить и завершить начатое дело. Новый разрыв погубил бы все начинания. Я постараюсь избежать такого разрыва»