Николай I. Биография и обзор царствования с приложением - [79]

Отметим сперва те положительные результаты, какие для русской науки имела деятельность гр. Уварова как министра народного просвещения. Императорская Академия наук получила 8 января 1836 г. новый устав. По этому уставу наряду с существовавшими кафедрами по наукам физико-математическим и историческим были учреждены кафедры наук филологических. Одновременно с этим штаты Академии, увеличенные еще в 1830 г. с 120.000 до 206.000 руб., были теперь определены в 239.400 руб., что дало возможность значительно расширить академические музеи и коллекции. В 1841 г. к Академии наук, как ее 2-е отделение, была присоединена со всеми ее средствами восстановленная в 1818 г. Российская академия, и Академия наук стала подразделяться на три отделения: физико-математических наук, русского языка и словесности (прежняя Российская академия) и исторических наук и филологии. В ведении Академии была и вновь учрежденная астрономическая обсерватория в Пулкове. Еще в 1830 г. астроном В.Я. Струве был командирован за границу для изучения устройства существующих в Европе обсерваторий. После его возвращения для разработки этого вопроса был учрежден в 1833 г. комитет под председательством адм. Грейга, в состав которого вошли академики Вишневский, Паррот, сам Струве и Фусс. Открытие обсерватории последовало в 1839 г.

Обогатившаяся после польского восстания ценными собраниями книг варшавских библиотек и полоцкой иезуитской академии, Императорская Публичная библиотека была расширена новой пристройкой. С назначением в 1849 г. директором библиотеки ст.-секр. бар. М.А. Корфа было обращено особое внимание на полноту русского отдела, в который должны были поступать теперь все книги, печатаемые в России. Корфом, кроме того, было положено в библиотеке основание отдела Rossica, в котором собиралось все написанное о России на иностранных языках. 7 февраля 1850 г. Публичная библиотека, вместе с находившимся в подчинении у нее Румянцевским музеем в Москве, была передана из ведения Министерства народного просвещения в ведомство Двора.

В 1846 г. было учреждено Археологическо-нумизматическое общество, вскоре ставшее, наряду с возникшим еще в 1839 г. Императорским Одесским обществом истории и древностей, главным научным центром русской археологии. С соизволения государя звание президента общества принял на себя герцог Лейхтенбергский, а после его смерти – вел. кн. Константин Николаевич. В 1848 г. обществу была назначена правительственная субсидия в 3 000 руб.; в 1849 г. оно было переименовано в Императорское археологическое общество. Уже в николаевское царствование оба названные общества заявили себя целым рядом изысканий, исследований и изданий. Одним из самых крупных правительственных ученых начинаний николаевского царствования, несомненно, является учреждение в 1834 г. Археографической комиссии, которая на первых порах должна была разбирать и издавать материалы, добытые Археографической экспедицией столь незаслуженно обиженного П.М. Строева[60].

В 1850 г. были сделаны первые попытки учреждения губернских архивных комиссий, а в 1852 г. были учреждены Центральные архивы в Киеве, Витебске и Вильне для разбора древних актов западных губерний. К сороковым годам относятся многие из тех изданий памятников старины, которыми до настоящего времени живет русская историческая наука, и к тому же времени относится ряд основных трудов по русской истории, от которых постоянно приходится исходить современным исследователям.

И наряду со всем этим – заботы об охранении умов от влияния западноевропейских идей, целая система запретительных мероприятий! С 1830 г. усиливается цензурный надзор. Цензурный устав 1828 г. формально отменен не был и оставался в силе до самого конца царствования императора Николая; целым рядом отдельных поправок, дополнительных постановлений и распоряжений его смысл, однако, был в корне изменен, и фактически положение дел вернулось к уставу 1826 г. Уже в конце 1830 г. Никитенко находил, что «Цензурный устав совсем ниспровержен». Изменение смысла цензурного устава после 1830 г. вытекало из тех новых задач, которые ставились теперь для цензуры и которые графом Уваровым определялись как умножение, «где только можно, числа умственных плотин» против наплыва вредных европейских идей. На цензуру возлагалась поэтому обязанность наблюдать не только за политическим и социальным направлением в произведениях печати, но и литературными вкусами и даже за вольностями и неправильностями поэтического языка, ввиду того что «разврат нравов приуготовляется развратом вкуса», а печать «дерзает выступать за пределы благопристойности, вкуса языка и даже простирать свои покушения к важнейшим предметам государственного управления и к политическим понятиям, поколебавшим едва ли не все государства в Европе». Особенно строгое внимание было обращено на периодическую печать. В 1836 г. было запрещено одному лицу быть редактором двух и более изданий. Были приняты ограничительные меры против дешевых изданий. Цензура должна была следить, чтобы литературная полемика не велась с излишней страстностью и не выходила из известных рамок благоприличия. Было усилено наблюдение за переводами. В 1847 г. было предписано бороться со «стремлением некоторых авторов к возбуждению в читающей публике необузданных порывов патриотизма, общего или провинциального, стремлением, становящимся иногда если не опасным, то по крайней мере неблагоразумным по тем последствиям, какие оно может иметь». Некоторые журналы были запрещены. Личный состав цензурных комитетов был усилен. Начавшие возникать публичные библиотеки в провинции (в 1843 г. их насчитывалось до 41) с 1843 г. были переданы в ведение Министерства народного просвещения «для сохранения благой в сем деле цели и отклонения вреда, могущего произойти от фальшивого направления».