Никогда не подсматривай - [26]

— У меня тоже есть такая тетушка, — припомнила я тетю Камиллу.

— О — о, — протянула Марселла, — так это у вас семейное.

И они вновь расхохотались, только на сей раз куда громче. Я тяжело вздохнула. Это не подруги, а божеское наказание. И почему они постоянно надо мной потешаются? Точнее, потешаются все время, свободное от назойливых выпытываний имени моего мифического возлюбленного.

— Мадемуазель де ла Фонтэн! — услышали мы чей-то голос, — мадемуазель де ла Фонтэн, подождите, пожалуйста!

Мы остановились и обернулись. По тропинке бежала моя служанка.

— Что случилось? — удивленно спросила я.

— За вами приехали из дому, мадемуазель, — запыхавшись, ответила служанка.

Меня удивили слова «за вами». Она сказала «за вами», а не «к вам» и это было странно.

— Иди, — Марселла мотнула головой, — наверное, что-то срочное.

Я кивнула им на прощанье и пошла за служанкой.

Приехал отец. Увидев меня, он расцвел радостной улыбкой и заключил в объятия.

— Сюзон, девочка моя, как я по тебе соскучился!

— Я тоже, папа, — отозвалась я счастливо.

— Как у тебя дела? Никто не обижает?

Я помотала головой.

— Мне кажется, ты похудела. Ты плохо кушаешь, Сюзон. Этак, от тебя скоро кожа да кости останутся.

Улыбнувшись, я взяла отца за руку и вдруг заметила, что она перевязана.

— Что это? — спросила я встревожено.

— Последствия одного опыта. Пустяки, — он махнул этой рукой, словно показывая, что беспокоиться не стоит, — Алиенор, наверное, рассказывала тебе.

— О маркизе де Брейле? Рассказывала, — подтвердила я, — что вы готовили на сей раз?

— Одну очень гремучую штуку. Колба взорвалась и меня задело осколком.

— Прямо, как на войне, — рассмеялась я, — мамочка не говорила, что вы подожжете дом?

— Она сказала, что из-за нас он взлетит на воздух.

Мы переглянулись и одновременно фыркнули.

Наконец, отец перешел к сути дела. Он обвел взглядом мою комнату и произнес.

— Вещей у тебя немного, слава Богу. Собирайся, Сюзон. Вели служанке уложить их поскорее. Мы уезжаем домой. Я уже обо всем договорился с ее высочеством. Она тебя отпускает.

— Ну, еще бы, — машинально отозвалась я и в изумлении вытаращила глаза, когда до меня дошел смысл его слов, — что случилось? Почему, папа?

— Дома тебя ждет приятный сюрприз, — он засмеялся и подмигнул мне, — даже Каролина одобрила его. Он ей очень понравился.

— Я не понимаю, папочка. Что понравилось маме?

— Узнаешь.

Он больше ничего не сказал и мне пришлось удовлетвориться этим. Любопытство меня так и распирало. Хотелось поскорее очутиться дома и узнать, что за сюрприз они мне приготовили.

— Но почему меня забирают со службы? — задала я последний вопрос, — это необходимо? И мама не была против?

— Мама выбрала то, что лучше для тебя, Сюзон.

Очень интересно. Что же все-таки произошло? Я была не в силах дожидаться служанку и принялась сама запихивать вещи как попало. Как же иначе, ведь я никогда ничем подобным не занималась. Отец, понаблюдав, как я пытаюсь утрамбовать шмотки в сундуке, не выдержал и присоединился ко мне. Крышка никак не желала закрываться. Совместными усилиями мы подналегли на нее и все-таки закрыли. Отец перевел дух и сел на сундук.

— Уф, — сказал он, — не понимаю, зачем тебе столько вещей, Сюзон. Ты вполне могла бы обойтись половиной.

— Не могла бы, — отозвалась я, — здесь только самое необходимое.

Он неопределенно протянул «Умм» с самым лукавым видом.

— Значит, ее высочество знает, что сегодня я уезжаю? — задала я интересующий меня вопрос.

— Да, я сам поговорил с ней. Мне пришлось долго ждать, пока она меня примет. Но зато мне совсем не пришлось ее уговаривать.

— Наверное, она смотрела на тебя, как на избавителя.

Я прыснула и рассмеялась.

— А что ты натворила, Сюзон?

— Ничего. Ее высочеству не нравится моя рассеянность.

— А кому она нравится! Помнится, дома ты обещала, что будешь следить за собой.

Кивнув, я уселась с ним рядом.

— Значит, ничего этого ты не делала. Надеюсь, ты хоть слышала, что тебе говорили?

Посмотрев на меня, отец понял, что нет. Он хмыкнул и понятливо кивнул.

— Ясно.

— Папочка, — я дернула его за рукав, — ты ведь не станешь говорить об этом маме?

— Конечно, не стану. Каро до сих пор не может понять, что тебя нельзя переделать по своему усмотрению. Нужно просто смириться. Как я.

— Я не попрощалась с подругами, — вспомнила я.

— Ничего, Сюзон. Надеюсь, они поймут, что ты не могла этого сделать.

— Я ушла и ничего им не сказала.

— А что ты могла им сказать? Ты ведь сама не знала, что уезжаешь.

— Да, — согласилась я, — но все равно, нехорошо.

— Напиши им записку, — предложил папа.

Я подумала и признала, что это хорошая идея. Несколько минут у меня ушло на то, чтобы отыскать в комнате хоть самый плохонький листок бумаги. Потом я долго думала, что же им написать. Так что, когда я наконец созрела, пришла моя служанка и нужно было поторапливаться. Поэтому, моя прощальная записка вышла какой-то скомканной. Я отдала ее горничной и велела передать Марселле. Уверена, читать они ее будут вместе.

Вещи снесли вниз, к карете. Отец подхватил меня под руку и повел следом.

— Папочка, что же все-таки за секрет? — спросила я, хотя понимала, что он мне ничего не скажет.