Ник Уда - [14]

— Даше лучше остаться тут, пускай проспится, сам понимаешь.

— Да-да, я просто решил узнать, хорошо ли ей тут, — его зовут Сергей и он — ну просто вылитый Гена. Покажи ему водку, и он забудет уже о той, кого еще недавно хотел спасти от нечестивых сарацин. Как на фоне такого окружения не задуматься о собственном величии? Да, я человек, который получает от жизни все, пока такие как Гена или Сергей просто пытаются быть как все. — Она позвонила и сказала адрес, попросила забрать ее.

— Да, это я сказал адрес, — встрял Сеня.

— Долго искал этот дом: в Google Maps он почему-то не отмечен никак. Но я вычислил, что речь идет о высотном доме, и отыскал вас на этой улице, — Сергей был горд своими детективными способностями. Ну что ж, молодец, в награду будешь спать в зале с Сеней, на полу.

Дальше весь этот пьяный, и именно потому крайне интересный разговор, вновь вернулся в русло политики. Я уже больше молчал, а вот Сергей и Семен явно собрались устроить за столом мини-майдан.

— Я тебе говорю, что сейчас Майдан не выгоден Украине. Путин дал 9 миллиардов кредита, а что дал ЕС? — политика жила даже в таком школьнике, как Сергей.

— ЕС — это возможности. Пора выходить из совка, где каждый жил с мыслью о том, что о нем кто-то должен заботиться. Все, хватит. Что заслужил, то и получил. Так и должны жить люди! — кричал ему Сеня в ответ.

Я не стал напоминать Семену его слова о превалировании порядка над свободой, и просто наблюдал, как хозяин квартиры теряет самообладание в споре ради спора.

Ему явно не хватало качественного оппонента в жизни.

Ему надо попробовать женитьбу.

В какой-то момент мы прикончили и вторую бутылку водки, но беседа все еще продолжалась. Я откланялся и пошел в спальню к Даше. Сергей не возражал: то ли не заметил, то ли понял расклад сил в этой квартире.

Я был в стельку пьян, даже пьянее, чем моя белая девять-из-десяти в том троллейбусе. Мне захотелось простого человеческого тепла, и я лег сзади, обнял ее, а она повернулась ко мне и поцеловала в красную от алкоголя щеку. Красный я, белая она — мы бы стали прекрасным флагом Польши, или, если бы она была толстой, Беларуси. Но больше чем заниматься вексиллологией, мне хотелось спать.

Утром меня разбудила жуткая головная боль, вынуждавшая ненавидеть слово «Мороша». И это при том, что никогда раньше похмелье не поднималось так высоко по моему телу. По дороге в туалет выяснилось, что Сергей лежит вместе с Сеней, как я и предсказывал, а мои соотечественники еще даже не вернулись. Когда я вернулся в комнату, Даша впервые с момента нашего знакомства встретила трезвым взглядом.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил я.

— У нас что-то было ночью? — все пропало. Сейчас будет кричать «Подлец», выбежит в панике из квартиры, и я никогда ее больше не увижу. Нас будет связывать лишь недосказанность.

— Да, было. Перед тем как пришел Сергей, ты говорила, что тебе очень понравилось, — а почему бы ей и не соврать? Да, куколка, я могу сказать, что являюсь вторым лицом в правительстве, и ты поверишь. Конечно же поверишь.

— Сергей здесь?

— Да, но он не в курсе. Мы можем ему и не говорить, если ты выполнишь вчерашнее обещание повторить утром. И знаешь, вот оно — утро, — недоверие в ее глазах начало сменяться осознанием глубины дна, на которую она опустилась по пьяне.

— Знаешь, не хочу больше напрягать твою киску, она слишком упруга, но мы можем заменить твое обещание на что-то иное.

Шок и мощное похмелье, причиной которых вполне могло стать всего лишь пол-литра пива, заставили ее быстро принять факты. В этом она похожа на меня: быстрая реакция, быстрое торможение. Если исправить уже ничего нельзя, то чего грустить.

Я точно знал, что мне ничего не светит, но и глазом не моргнул: я свято верил во все, что говорил. Эта белая богиня, эта девять-из-десяти, не задавая больше ни одного вопроса, как-то болезненно улыбаясь, полезла под одеяло. Об этом нельзя было даже мечтать! Да, малышка, продолжай это делать. Господи, храни подростков, еще не знающих, как происходят банальные житейские вещи. Если бы она была чуть постарше, она бы просто послала меня, но нет, она проверяет свой глотательный рефлекс! Это прекрасно!

Даша показала свою полную несостоятельность как членоналетчицы. Она, видимо, все ждала хоть какой-то положительной реакции на свои приемы, но от меня не было слышно и звука. Я просто держал ее за волосы, а она все продолжала сосать. Когда мой член уже блестел от чистоты, пришло время продолжить наглеть, и я стал медленно поглаживать ее попку. Не знаю, какие мысли рождает моя пилюля в чьем-нибудь рту, но, видимо, седативный эффект все же дает. Она смирилась с мыслью, что все уже было, и второй раз вряд ли будет хуже, зато она хоть будет знать, что рассказывать потом неопытным страшненьким подружкам. А, может, Даша все еще была пьяна, и не понимала, что делала. Любой расклад ее мыслей был мне на руку.

Вдруг из зала раздался шорох, и белоснежка слетела с кровати, чуть не унеся в зубах важную часть меня. Накрывшись одеялом, она выбежала в ванную, заметив по дороге пробуждающегося Сергея.

— Его в тебе вчера не было, — полушепотом крикнул ей вдогонку.