Ничья длится мгновение - [73]
Он глотнул слюну, потому что сам здорово проголодался, и подумал: было б совсем не худо обедать раз в месяц.
— Я бы согласилась! — воскликнула она, будто угадав его мысли. — Но… и сливы тоже пришлось бы класть в эту дверцу? И хлеб?
— Ну и что? Очень даже удобно! — поспешно ответил он.
— Конечно, я ж не спорю…
— «Лунные жители вырастают прямо на деревьях. Эти деревья очень красивые, у них ярко-пунцовые ветви. На ветвях растут огромные орехи с необыкновенно крепкой скорлупой.
Когда орехи созревают, их осторожно снимают с деревьев и кладут на хранение в погреб.
Чуть только царю Луны понадобятся новые люди, он приказывает бросить эти орехи в кипящую воду…»
— У них там нет аистов! — снова засмеялась она. — Понимаешь, люди есть, а аистов нет! Поэтому они странные и смешные, эти лунные жители.
— «Глаза свои они могут вынимать и вставлять. Держа глаз в руке, они видят им так же хорошо, как будто он у них в голове. Если глаз испортится или потеряется, они идут на базар и покупают себе новый. Поэтому на Луне очень много людей, которые торгуют глазами. Там то и дело читаешь на вывесках: „Дешево продаются глаза. Большой выбор оранжевых, красных, лиловых и синих“.
Каждый год у лунных жителей новая мода на цвет глаз.
В тот год, когда я был на Луне, в моде считались зеленые и желтые глаза».
— Врет! Врет! — громко хохоча, перебила она. — Игрушечные глаза?! Как стеклышки?!
— Верно, — согласился он, — вот уж врун так врун!
И оба хохотали до слез, забыв, где они.
Хохотали, взявшись за руки и радуясь, что видят друг друга смеющимися.
— «Но почему вы смеетесь? Неужели вы думаете, что я говорю вам неправду? Нет, каждое мое слово есть чистейшая истина, а если вы не верите мне, отправляйтесь сами на Луну. Там вы увидите, что я ничего не выдумываю и рассказываю вам одну только правду».
5
Может, надо было сказать про сливы? Про те две сливы, что принес ей в прошлый раз? Он тогда не мог сказать ей правду и готов был даже соврать, если б она спросила, потому что иначе, чего доброго, и не дотронулась бы до этих слив.
Сливы вывалились из прохудившегося кулька, и солдат подпихнул их сапогом. Сапог был на толстой подметке, подбитой железом. Этот сапог мог подпихнуть не только сливы. Там, где убивают людей, такие сапоги, наверно, пихают мертвых в яму, потому что мертвые никому не нужны.
Он сидел на тротуаре возле своего ящика с тремя облезлыми щетками и все видел.
Как только солдат ушел, он тут же цапнул сливы и в карман. А старый горбун, что сидел по другую сторону двери, смотрел на него и ржал.
Старику, конечно, хорошо смеяться. У него четыре новые щетки, причем две большущие, хоть пол мети. К тому же у горбуна есть вакса: черная, коричневая и белая. От этой ваксы щипало в носу — такой сильный запах стоял вокруг. Старый горбун первым облюбовал это место у солдатской лавки и так лихо орудовал щетками и бархоткой, что рук не видно. Собственно, не будь старика, он сам никогда бы не додумался чистить немецкие сапоги.
Не один день простоял он за углом, наблюдая, как горбун жонглирует щетками и бархоткой, как до земли склоняется перед солдатами, точно хочет лизнуть сапог, чтобы лучше блестел. Можно подумать, старик не сам гнется, а тяжеленный горб давит его к земле.
Он долго искал, пока не раздобыл себе три облезлые щетки, потом смастерил из досок ящик и пришел сюда рано утром.
Старик был уже на месте.
Вроде даже не смотрел в его сторону, но вдруг обернулся и гаркнул:
— Пшел вон!
Он молчал, будто не слышит.
— Проваливай, пока цел!
Он молчал. Как ни боялся горбуна, все равно ничего не говорил.
— Ну погоди у меня, — пробормотал старик, понизив голос, — я живо переломаю все твои щетки, ящик, а заодно и кости.
Он продолжал делать вид, что не слышит.
Тогда старик нагнулся за камнем.
Он не глядел на горбуна. Но видел, как тот нагнулся, взял камень, перекинул с руки на руку. И размахнулся. Замах был широкий, просто непонятно было, как старик, изувеченный тяжеленным горбом, изловчился так размахнуться. Потом он не увидел, а лишь услышал, как трещат, ломаются доски ящика и с грохотом разлетаются по тротуару щетки.
Старику хорошо. Еще бы!
Но он все же встал, дрожа от страха, подобрал щетки, составил ящик и снова сел.
Горбун посмотрел на него и загоготал:
— Черта лысого ты теперь заработаешь, сиди!..
Он еще слышал треск ломающихся дощечек и по-прежнему молчал.
Он и не думал заработать.
Он готов был чистить эти ужасные, кованные железом сапоги, чтобы хоть разок-другой попросить еды. Денег ему не надо.
Место выбрал что надо. Здесь была солдатская лавка с вывеской «Только для немцев», и в этой лавке все было. Почему же не почистить несколько пар этих поганых сапог? Ему должны будут заплатить за труд. Тут-то он и попросит у солдат еды: они всегда покидают лавку со свертками.
Старику, конечно, хорошо. Хоть бы хны ему!
У горбуна ведь не только добротный сундучок со специальной подставкой для сапог. Не только четыре новые щетки, из них две большущие, с длинным волосом, как половые. И не только вакса — черная, коричневая и белая. Старый горбун умеет низко кланяться, будто хочет лизнуть сапог, чтобы лучше блестел.
В книгу вошли три романа известного литовского писателя, ныне живущего в Израиле, написанные в середине шестидесятых годов и ставшие ярким событием литературной жизни того времени. Романы: На чем держится мир, Вечный шах, Полнолуние. Еврей у Мераса — это просто человек, чистый человек, человек, очищенный от мусора и быта, но чудовищным образом втянутый в мясорубку убийства. Создан для любви, а втянут в ненависть. Создан для счастья, а втянут в войну и гибель. Создан для света, а низринут во тьму.Лев Аннинский Там, дальше — тоже гетто.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трагические судьбы безвинных жертв фашизма, узников многочисленных концлагерей, в которых озверелые расисты сгубили многие тысячи людей, уже не раз были предметом литературных произведений, глубоко волновавших миллионы читателей. Весь мир обошел знаменитый «Дневник Анны Франк».Повесть И. Мераса «Желтый лоскут» — это тоже своеобразный дневник человека, в детстве испытавшего все ужасы фашистской оккупации.На первый взгляд может показаться, что героя повести Бенюкаса окружает сплошная беспросветная тьма и надежды, на спасение нет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.