Ничто. Остров и демоны - [169]

Висента, ступая твердо и размеренно, прошла вдоль цветущих лимонных деревьев, догнала толпу мужчин, шедших за гробом, и смешалась с ней.

XX

Дни — странная мера времени в нашей жизни. Одни проносятся торопливо, безлико, мы почти не чувствуем, как они проходят. Другие тянутся медленно, заполненные бесконечными часами. И, однако, над могилами все дни должны казаться одинаково быстрыми и ясными. Для живых время отбивается ритмом их сердец.

Проходил май. В доме воцарилась тишина и мир. Пино стала гораздо спокойнее и была приветлива, как в первые месяцы после замужества. Хосе стал ласковее. Казалось, смерть, посетившая усадьбу, заставила всех страдать и всех очистила.

Наступила середина июня. И наконец подошла новая дата отъезда Мартиных родных. Прекрасным и долгим был для Марты ее последний день на острове. Утро выдалось облачное и свежее, но к полудню облака рассеялись, обещая ясный вечер и тихие сумерки.

Наконец солнце начало опускаться. Под его лучами на юго-западе ожил и вскипел хаос гор, эта застывшая в камне скорбь, которую Унамуно назвал однажды «каменной бурей». Всяким, кто смотрит на этот пейзаж, овладевает чувство благоговения. Закат освещает, пронизывает окрестности, и кажется, будто охваченные пламенем вершины и склоны гор плавают в голубом и фиолетовом дыму. Над каменными волнами вздымаются священные массивы Нубло и Бентайга. И с этих высот на севере и на юге, на востоке и западе глаза Алькора видят море.

Солнце, двигаясь к западу, окрашивает океан позади вершины Кумбре в розовый цвет и опускается за горами острова Тенерифе, дымкой намеченными вдали.

Марта вышла из дому с определенной целью. В кожаном портфеле она несла несколько тетрадей и отдельных листков, а также коробку спичек. Она собиралась сжечь свои бумаги где-нибудь в укромном месте.

С ученическим портфелем под мышкой она по привычке прошла эвкалиптовой аллеей и оказалась на шоссе, ведущем к Бандаме. Густо окаймленное цветами, шоссе в этот час было уютным и пустынным.

Давно уже Марта не останавливалась, чтобы посмотреть на эти места, и, выйдя из ворот усадьбы, она замедлила шаг в удивлении, точно эта дорога, белые стены и далекая Кумбре после долгого ожидания внезапно выбежали ей навстречу.

В последний месяц у Марты было много дел. Она занималась до одури и сдала все экзамены. Как и предчувствовала, она больше не видела Пабло. Он уехал с острова в тот день, на который был сначала назначен отъезд родных. Марте самой казалось невероятным, но этот факт почти не тронул ее: она была погружена в лихорадочные приготовления к своему собственному отъезду… В этом ей помогали все. Начиная с Пино, которая развлечения ради водила Марту по портнихам, готовя для нее обширный гардероб, по-видимому, крайне необходимый, и кончая Матильдой, которая подстегивала ее в занятиях, потому что ей тоже не терпелось поскорее уехать с острова, а каждый сданный Мартой экзамен приближал день отъезда. Узнав, что племянница едет с ними, Матильда начала командовать ею. Марта была этим немного удивлена, но пассивно позволяла распоряжаться собой, сосредоточив свои силы и помыслы на предстоящем путешествии.

Через несколько дней после отъезда Пабло, за обедом в городском доме Онеста сделала несколько саркастических замечаний на его счет:

— Я не думаю, что мы увидимся в Мадриде… Его жена в Мексике, и так как у нее есть деньги, он, по-видимому, охотно прощает ей все ее слабости… Я полагаю, он готовит документы, чтобы уехать к ней.

Марта рассердилась. Она хорошо знала, что Пабло не был художником, способным отказаться от своей жены во имя искусства. Хотя верно и то, что он не может одновременно любить ее и заниматься живописью.

Теперь Марте казалось, что жизнь предстает перед ней по-иному, что она видит четкие границы каждого жизненного явления. Она была уверена — бессвязный разговор, происшедший у нее с художником в ту ночь в старинном предместье, был для Пабло всего лишь признанием собственного бессилия, неспособности вырваться из-под обаяния своей жены. Марта поражалась, почему она не могла понять этого сразу. В конце концов Пабло был существом не более исключительным, чем Даниэль, или Хосе, или она сама. Никто не станет жертвовать ради великой цели своими мелкими преходящими желаниями, своим покоем, своими страстями. Она тоже думала иногда, что, если бы Пабло любил ее, она ради этой любви отказалась бы от всего, даже от мечты уехать с острова. Но жизнь, которую она наблюдала с вершин своей новой мудрости, была и так слишком полна мелочей и огорчений, чтобы стоило придумывать поклепы на дорогих людей и еще больше унижать их. Онеста знала, что ее слова — ложь, рожденная досадой, и Марта посмотрела ей в глаза.

С той ночи, когда умерла ее мать, Марта избегала смотреть на Онес. Сейчас она глядела на тетку прямо и вызывающе. Но Онеста тоже спокойно смотрела на девочку своими невинными глазами, высоко подняв брови. Марта первая покраснела и растерялась. Тем не менее она решилась произнести:

— Для Пабло не важны деньги. Ты сама говорила мне много раз, что у него своих достаточно.

— По сравнению с состоянием жены — это ничто. Все мужчины корыстны… Не будь наивной.