Теперь, дорогие читатели, разрешите вам объясниться в любви. Ваши письма, пожалуй, самая большая радость в моей жизни и самая большая печаль. Радость, потому что я уже не мыслю себе ни человеческого, ни писательского существования без непрерывного общения с людьми, которые раскрывают мне характеры и судьбы. Печаль, потому что чувствую себя иногда беспомощным помочь человеку. Речь идет, разумеется, не только о помощи в утилитарном понимании слова, а и о тонком воздействии на душу, на характер, на судьбу.
Читатель в сегодняшнем социалистическом обществе относится к писателю с особым доверием, он ждет от него не только совета, а и ответа… Ответа на те вопросы о высших ценностях жизни, которые его мучают.
В сегодняшнем мире частная жизнь личности настолько сопряжена с глобальным бытием человечества, что от ответа на, казалось бы, абстрактные, а если говорить точнее, мировоззренческие вопросы зависит конкретное поведение человека в той или иной житейской ситуации.
Я не настолько нескромен, чтобы воспринимать ту большую почту, которую получаю, лишь как особое доверие к моей работе, как оценку ее. Я воспринимаю эту почту в первую очередь как симптом внутренней встревоженности читателя и за судьбы мира, и за собственную судьбу, как естественный поиск ответа на те вопросы, которые ставит жизнь перед личностью во все более усложняющемся мире.
Может быть, моя почта чуть больше, чем я того заслуживаю, потому что часто касаюсь «пограничных» состояний в душе и в судьбе. Я имею в виду переход от надежды к отчаянию, от отчаяния к воскресающей надежде, резкие изломы душевных состояний, судеб, захватывающие испытания, которым даже самая «повседневная повседневность» подвергает совесть человека.
Чем более ценить мы будем и беречь духовные основы нашей жизни, тем совершеннее она будет. Я далек от мысли умалять роль ума.
Лев Толстой говорил о Максиме Горьком, что его ум в сердце. А еще раньше, в XVIII веке, французский мыслитель Вовенарг формулировал четко: «Великие мысли исходят из сердца».
Поэтому и не могут быть дураками люди большого сердца, духовно богатые.
Почта внушает надежду и радость. В письмах дышат и ум, и душа, и духовность.
Низко кланяюсь вам, мои читатели, мои соотечественники, мои современники. Когда мне тяжело, я раскрываю то или иное письмо, полученное день, месяц или год назад, и чувствую, что не одинок, и я чувствую себя еще более одаренным — теплом души и глубиной ума (извините за банальные слова), чем чувствует себя самый снисходительный из моих читателей, раскрывая мои книги.
