Ничего особенного не случилось - [23]

— Ну, уж и охра! Вам всюду золото мерещится, — сказал Федорченко.

Кончилась пулька. Полицмейстер начал подсчет. Треухов встал, собираясь уходить.

— Еще Пушкин сказал: мы ленивы и нелюбопытны, — заметил он.

— Вот это правильно, — обрадовался полицмейстер.

— А как его фамилия? — спросил Треухов Федорченко.

— Кого?

— Да того охотника, который краску нашел.

— Краску! — засмеялся доктор. — Уж вы-то, мон шер, никак не подходите под свое определение русского человека.

Вечером следующего дня к Коровиным постучался старший Треухов. Был он приветлив, добродушен, войдя в дом, пощекотал Ваньке живот сучковатой палкой из афонского дерева и вынул из кармана пряник.

Отец стоял у желтого стола и смотрел на незваного гостя.

— А я к вам, Лазарь Александрович, — сказал старик.

— Прошу садиться, — ответил Коровин и крикнул жене, чтобы подавала закуску.

— Этого не надо бы… — сказал Треухов и отер платком влажные губы. — Впрочем, по маленькой не вредно пропустить.

Все в доме было окрашено желтой краской, но сам хозяин уже забыл про нее. В чулане стояло ведерко, но краской давно не пользовались, и ее покрыла толстая гуттаперчевая пленка.

Мужчины сели к столу и заговорили о надвигающейся войне. Треухов хмурился при этом, как будто его щекочут, и томно вздыхал.

— Не будет этого. Нет, не будет. Война!

Они долго говорили о разных вещах, выпивая и закусывая, но Треухов все еще не объяснял цели своего прихода. Он расспрашивал Коровина, как дела на заводе и много ли прибавилось заказов в связи с надвигающейся войной, жаловался, что устал и поэтому хочет уходить в монастырь, да брат его не пускает. Между прочим, он спросил, где это Лазарь Александрович такой краски достал. Весь дом у него, как крендель над булочной, выкрашен. Коровин, усмехаясь, объяснил, что нашел эту краску на своем покосе. Тогда Треухов всплеснул руками и, встав с табуретки, пошел к хозяину.

— Так это же, уважаемый, вохра, — сказал он, и похлопывая по спине Коровина, укоризненно заговорил: — Ну разве так можно? Нашел краску на своей земле, применил по хозяйству и молчок!

— А что с ней делать? — спросил Коровин. — У меня там, посчитай, тысяча вагонов лежит. Глина — глина и есть.

— Так вохра же и есть глина. Желтая глина, из нее краску гонят. Это же наше дело — краску гнать.

— Это мне известно, — уклончиво сказал Коровин.

Он теперь понял, зачем пришел Треухов, и, быстро подсчитывал в уме, сколько можно с него взять.

А старик все сокрушался беспечности Коровина, словно тот совершил преступление, найдя охру и никому не сказав ни слова. Коровин хмурился, думал, к чему купец гнет, зачем цену набивает, сколько запросить с него за глину? Не меньше тысячи, пожалуй, дело верное.

Но когда Треухов предложил за глину пятьдесят рублей, причем окончательно это должен был еще утвердить брат, так как он у них занимается денежными делами, Коровин растерялся. Так долго человек подходил к делу, а дело-то такое дешевое. Он пробовал торговаться, но Треухов всплеснул руками и сказал, что Коровин бога гневит, нашел — молчал, а теперь еще торгуется.

— Это же глина, какой это товар? — говорил он с недоумением. — Эта вещь может пригодиться только тому, кто краской занимается. Но, чтобы краску гнать, сколько всего еще нужно? Глина — она только цвет дает. А масло, а машины терочные, а печи для обжига?.. Грех торговаться, это же все равно что за навоз просить.

Они хлопнули по рукам, и Коровин отдал глину за полсотни рублей.

Потом началась война, псковский полк ушел, а вместе с полком и доктор Федорченко. Город опустел. Офицеры уехали, по субботам больше не устраивались балы в клубе.

А демидовское управление все еще искало колчедан. Однажды в Управление тагильских заводов вошел тщедушный, остролицый человек. Высокомерно посмотрев на служащих, он попросил доложить о себе управляющему. На него подозрительно покосились, тогда он важно произнес:

— Я геолог Яковлев из Кыштымского округа.

Если бы в управлении находился посторонний человек, он был бы, вероятно, весьма удивлен тем впечатлением, какое произвели эти слова. Мгновенно из кабинета управляющего выскочил секретарь и, расшаркиваясь перед Яковлевым, повел его в кабинет.

Служащие удивленно переглядывались. Геолог Яковлев из Кыштымского округа! Из кабинета вначале слышался голос управляющего, потом затих, и раздался треск — управляющий ударил кулаком по столу. Затем он выбежал из кабинета, за ним — секретарь. Геолог Яковлев прошагал спокойно и вышел на улицу, когда управляющий сидел уже в пролетке.

А дело было в том, что Яковлев открыл урквартовский секрет. Колчеданные месторождения обычно бывают прикрыты бурыми железняками, так называемой «железной шляпой». Сколько раз демидовская разведка наталкивалась на железную шляпу, которую даже разрабатывали потом, так как в ней часто содержится золото и серебро, но никто не думал, что под железной шляпой мог скрываться настоящий медный колчедан.

Ярость управляющего была особенно велика: он знал о том, что совсем недавно купцы Треуховы в семи километрах от Тагила, выкупив за гроши чей-то участок, начали разрабатывать богатейшую железную шляпу.