Ничего не изменить - [41]

– Глупо все вышло – покачал головой шкипер, поднимаясь на ноги – Сделанного не поправишь. Горько.

– Понимаю, Виктор Михайлович. Пойдемте – человек вышел из темной комнаты на свет и Виктор шагнул следом. На секунду зажмурившись, он разглядел под ногами сине-зеленую плитку, а в нос тут же ударил резкий запах больницы.

– Где мы? – спросил он у молодого человека в белом халате и очках, щурясь на свету.

– Военно-морской госпиталь города Кронштадта, Виктор Михайлович – доктор двинулся по коридору – Здесь штаб и научно-медицинский корпус города. Следуйте за мной.

Опустив голову, Виктор медленно побрел за доктором, слушая как в длинных коридорах раздаются эхом шаги. Больница всегда навевала на моряка тоску, а сейчас это было вдвойне тяжелее. Пройдя по всему этажу, они вошли в крыло с надписью на входе «Неврологическое отделение». Здесь было тихо и прохладно, по сторонам располагались палаты, окошки которых закрывали небольшие занавески. Виктора пригласили в кабинет на левой стороне от медицинского поста, доктор открыл дверь. Внутри, за массивным столом сидел человек в военно-морском кителе и вел запись в каком-то журнале.

– Товарищ комиссар, это Виктор Михайлович, он один из… – доктор не успел договорить, его прервал военный.

– Товарищ Смутьянов, я народный комиссар города Кронштадт и от лица всех рабочих и крестьян приношу Вам, как товарищу погибшего, искренние соболезнования. Стрелявший был сразу задержан и отправлен под арест на гауптвахту – его ожидает суд рабочих и матросов. Вы имеете право просить о высшей мере наказания по закону военного времени или о помиловании подсудимого. Вина его уже доказана, так что… – военный смущенно потер руки.

– За что? – спросил Виктор, глядя прямо в глаза. Военный явно смутился.

– Присядьте, Виктор Михайлович – указал он рукой на стул у своего стола.

– Я постою. Ответьте: почему один из вооруженных постовых выстрелил в безоружного старика? – шкипер стоял твердо напротив комиссара. Тот сел, и не смотря на моряка, закурил папиросу.

– Харитонов – наконец произнес военный.

– Что Харитонов? – нахмурился Смутьянов, чувствуя как земля уходит из-под ног. Вячеслава застрелили за упоминание одной лишь фамилии. Абсолютный абсурд.

– Капитан первого ранга Харитонов и семнадцать членов экипажа подлодки были казнены народным судом за применение экспериментального типа вооружения, что привело к гибели людей на территории Советского Союза. – прозвучал тонкий интеллигентный голос доктора – По первым полученным нами данным, эпидемия неизвестного вируса началась со стороны Германии, Индии и территорий Соединенных Штатов Америки. За трое суток вирус охватил территорию Старой Европы, Южной Африки, Ближнего Востока и СССР. Республики так же пострадали, но точных данных не имеет никто – связь практически сразу прервалась после первой волны ядерных ударов. Электромагнитное излучение вывело из строя практически всю радиотехнику и связь оставалась лишь в единичных точках по территории Евразии. Больше нам ничего не известно.

– Харитонов… он? – раскрыв рот, Виктор повернулся к военному. Тот сморщился и покачал головой, вновь затягиваясь папиросой. Доктор поправил очки и продолжал, стараясь констатировать все как простой факт.

– Ядерных ударов по Ленинграду осуществлено не было. Для нас это остается загадкой, но, возможно, сработала система ракетного щита и ядерного заражения в городе не было. В первые сутки не планировалась даже эвакуация, пока не было объявлено о химической атаке – как я предполагаю, химическое оружие могли применить диверсионные отряды, работая на земле. Много людей успело тогда эвакуироваться в Кронштадт, но… – доктор замолчал и закрыл рот рукой.

– Чума, Виктор. Питерцы и другие принесли за собой вирус в город. Нас осталось меньше половины – из сорока тысяч выжило около восемнадцати – потушив бычок, офицер посмотрел шкиперу прямо в глаза – Белые люди с белыми волосами и белками вместо глаз – ты видел таких?

Смутьянов кивнул и содрогнулся. Картина падения мира разворачивалась гигантским полотном перед его внутренним взором. Теперь ему все понятно. Но стало лишь тяжелей.

– Зараженные, Виктор Михайлович. Заражение начиналось с обычного кашля, перерастало в асфиксию в течении десяти минут и заканчивалось смертью человека. У нас люди падали прямо на мосту от острова, все было телами завалено. Скорее всего, вирус распространялся воздушно-капельным путем, но имел краткий срок консервации, так как мы имеем данные, что зараженные территории сейчас безопасны. Вы тому прямое доказательство.

– Я… понимаю – Виктор наклонил голову и смотрел в стену перед собой.

– Очевидно, расчет биологов был на освобождение больших площадей от живой силы противника, чтобы после применения оружия была возможность безопасно захватить пораженные территории. Но мы зафиксировали побочный эффект – доктор нервно обернулся и заходил по кабинету.

– В городе голод, Смутьянов. Хуже чем при блокаде – у нас нет практически ничего, а людей много. Мы делали рейды на берег, но их недостаточно. Появился… – военный скривил рот, как при больном зубе – Каннибалы, Витя. Те, кто начал есть мертвечину – животных или людей – сходили с ума, менялись на глазах, нападали на других людей. Доктор отвечает за сектор наблюдения за ними и уже потерял двух ассистентов. Вирус живет в них, попав из трупов, что дает нам надежду вывести вакцину не только из выживших.