Ничего личного. Книга 8. Часть 1. Учитель по завещанию - [10]

— А их мне отдадут? — наконец несмело выдавил он.

Амадео покачал головой.

— Вы учитесь, у вас нет постоянной работы, а следовательно, и дохода. И даже если бы и был, его оказалось бы недостаточно для троих. Вы заведомо проиграете процесс.

— А дядя Реми...

— Гражданин Франции. Процесс установления опеки усложнится. Никакой судья не станет растягивать дело и попросту отдаст Катрин, Люка и Лили ближайшим родственникам, то есть Бьянке и Бартоло. Другое дело, что они вряд ли согласятся взять их под крыло, и тогда их ждет приют.

Амадео видел, что парень сникает на глазах, но не замолкал. Он должен был обрисовать ему все перспективы, хорошие или плохие. Мальчишка совсем не готов к огромной ответственности, что ляжет на него, если он согласится последовать завещанию. И если не согласится — тоже.

— Вы хотите, чтобы я стал вашим учителем. Но подумайте вот о чем. Во главе компании вы встанете только в двадцать пять, до того момента пользоваться ее активами могут только Бьянка и Бартоло. Пусть по закону вы имеете доступ к счетам уже с восемнадцати, но согласно завещанию, а оно в приоритете, пока вы лишь студент без необходимых средств к содержанию семьи. Также следующие шесть лет до достижения вами указанного возраста у вас не будет и свободной минутки, чтобы уделять им время. Это тоже огромный минус, на который комитет по делам несовершеннолетних может обратить внимание.

Здесь он преувеличил. Для комитета важнее финансовая составляющая, способность обеспечить жилье, питание, образование, на это комиссия смотрит в первую очередь. Что касается доступа к финансам, Амадео откровенно блефовал — мальчишка мог хоть сейчас снять любую сумму из тех средств, что по завещанию отошли ему.

— А теперь подумайте обо всем, что я вам только что сказал, и выберите один из двух вариантов. Первый: я стану вашим учителем, вы возглавите 'Гандикап' и станете достойным преемником своего дедушки, но при этом на шесть лет забудете о семье. Второй: вы бросаете учебу, устраиваетесь на работу и берете брата и сестер под опеку, но при этом упускаете шанс стать главой компании. Бьянка и Бартоло распилят 'еще одного ребенка вашего дедушки', как вы выразились, между собой, и вы останетесь ни с чем.

На беднягу Даниэля жалко было смотреть. Он кусал губы, руки тряслись так, что чашка с шоколадом билась о блюдце.

— Значит, вот он какой, мир бизнеса? — наконец дрожащим голосом произнес он. — Дедушка говорил, что на вершине одиноко, но я недоумевал, почему, ведь у него были мы... А вот оно как на самом деле. Ладно. Раз вы поставили такое условие... Даже думать не буду. Конечно, я выберу семью. Сомневаюсь, что порядочный человек выберет другое.

Он резко поднялся, оттолкнул стул и рванул к выходу.

На улице он пробежал целый квартал, прежде чем закончились силы и дыхание. Даниэль оперся о колени ладонями и пытался отдышаться. В горле встал ком, и воздух с трудом ходил туда-сюда. Он откашлялся, и его едва не стошнило, от сыпавшейся с неба ледяной крупы била дрожь.

Как мог дедушка ошибаться в этом человеке? Все истории, что он рассказывал о преемнике своего доброго друга, оказались выдумкой, дедушку просто обманул внешний блеск? Да, выглядел мсье Амадео потрясающе, этого не отнимешь, выходит, он просто пользовался внешностью, чтобы получать то, что ему нужно, а сам...

Даниэлю стало горько от того, что он так долго восхищался этим человеком. Та лекция была просто даром небес, он всегда мечтал поговорить с Амадео, выразить ему свое почтение, да мсье Солитарио, черт побери, был его кумиром! Но когда он предложил ему такой нечестный выбор...

— Да ну. — Он тряхнул головой. — Не может быть. У мсье Амадео самого есть семья... Как он мог? Нет, надо с ним еще разок поговорить!

Прохожие уже оглядывались на странного парня, решившего поболтать с самим собой. Он решительно развернулся, намереваясь вернуться в кафе и выяснить, что же имел в виду мсье Амадео, когда рядом затормозил серебристый джип.

— Садись, — с улыбкой сказал Амадео с водительского сиденья. От внимания Даниэля не ускользнуло, что впервые с того памятного разговора на лекции он обратился к нему на 'ты'.

Даниэль несмело забрался в машину.

— Куда мы едем?

— К тебе домой. Подброшу тебя, а затем отправлюсь в 'Азар', я и так уже достаточно сегодня прогулял. Предложил бы раньше, но ты очень быстро бегаешь.

Даниэль прыснул, но тут же состроил серьезную мину.

— Зачем вы так? — спросил он. — Поставили меня перед таким выбором... Если уже решили, что не будете меня учить, то могли бы просто сказать.

— Я буду тебя учить, Даниэль.

— Вот сразу так и надо было... — Юноша замер и захлопал огромными глазами. — Чего?

— Я сказал, что буду тебя учить. Но если бы ты...

Продолжение заглушил радостный вопль. Даниэль подпрыгнул на сиденье и полез обниматься, и Амадео едва не въехал в столб.

— Осторожней! Хочешь, чтобы я передумал?

— Простите, простите. — Даниэль лыбился во весь рот и пристегнул себя ремнем, чтобы больше так не срываться. — Просто вы... почему вы... Вы же хотели отказаться, а сейчас... Я что, прошел какую-то проверку, или вы с самого начала...