Ничего личного...-2 - [68]

— Равно как и думать, что можно спасти кого-то, оставив в неведении, — тихо ответил Амадео. — Ты и правда считал, что я смогу все так оставить? Там, в тюрьме, я не мог поверить, что ты со мной так обошелся, и искал тебе оправдания.

— Я тоже свалял дурака, позволив себе думать, что смогу защитить тебя, оттолкнув, — Ксавьер потянулся к повязке и поморщился. — Чертовски хочется курить. Как считаешь, мне уже можно вставать?

И вот, неделю спустя, Йохан вез их по оживленным улицам прочь от больницы. Ксавьер выглядел донельзя довольным — не привык так долго отдыхать, не терпелось вернуться к работе. Амадео же смотрел в окно, на улицы, засыпанные снегом, на людей, шагающих по своим делам, на детей, гоняющихся друг за другом по тротуарам, и впервые со времени выхода из тюрьмы чувствовал полное умиротворение.

— Йохан, сверни на следующем светофоре, — приказал Ксавьер.

— Что? — удивился Амадео. — Ты же говорил, что твоя новая квартира находится в Северном квартале.

— А кто сказал, что мы едем ко мне? — усмехнулся тот.

С нарастающим изумлением Амадео таращился в окно, узнавая с детства знакомые улицы. Проехали магазин, куда он бегал за мороженым для себя и Кристофа. Мелькнул парк, где он обычно совершал утренние пробежки. Не может быть, чтобы…

Автомобиль затормозил, и Йохан, не дав опомниться, выскочил из-за руля и распахнул перед ним дверцу.

— Прошу, господин Амадео, — так и не удалось отучить его, но, по крайней мере, теперь он обращался по имени.

Амадео вышел из машины и, раскрыв рот, взирал на особняк, укрытый снегом, как на рождественской открытке. Ворота гостеприимно распахнуты. На чисто подметенной подъездной дорожке, сверкая отполированным боками, стоял джип Амадео, ключи от которого до сих пор лежали у него в кармане.

— Ксавьер… — прошептал Амадео, пытаясь охватить взглядом сразу все. — Но как…

— Продажа компании принесла Лукасу немало денег, но он довольно быстро спустил их, — ответил друг, выходя из машины. — Естественно, что следующим на очереди оказался особняк Кристофа. Ты уже потерял право на наследство, и Лукас мог свободно продать дом. Я не мог допустить, чтобы тебе было некуда вернуться, поэтому через Алькараса выкупил и его.

Амадео оглянулся на него, глаза подозрительно блеснули.

— Спасибо, — горло перехватило от нахлынувших чувств, и слово превратилось в едва слышный шепот.

— Иди, — Ксавьер легко подтолкнул его в спину. — Тебя уже заждались.

Как во сне, Амадео поднялся на крыльцо. Протянул руку к звонку, но палец не успел его коснуться. Дверь распахнулась, и Дэвид сграбастал Амадео в медвежьи объятия.

— Как я рад тебя видеть, пацан! Наконец-то! Прости, что не приходил, кое-кто строго-настрого запретил, — он злобно зыркнул на Ксавьера. — Зато теперь ты вернулся! Черт побери, я так не радовался с тех пор, как ты впервые победил меня в спарринге! Ну заходи, заходи скорей, на улице такой холод, забыл, что у тебя слабое здоровье? — и, не слушая слабых возражений, Дэвид втащил его внутрь.

Ксавьер зашел следом, снимая пальто. Йохан с трудом сдерживал довольную ухмылку.

— Как тебя угораздило вляпаться в такую кашу, ума не приложу, — тарахтел Дэвид звучным басом. — Но ты мне все расскажешь, и не дай бог с тобой там плохо обращались, всем головы поотрываю!

— Со мной все в порядке, Дэвид, спасибо, — Амадео улыбался во весь рот, оглядываясь по сторонам.

В первую очередь взгляд метнулся к лестнице на второй этаж. Поняв, что именно хочет знать Амадео, Ксавьер сказал:

— Библиотеку Кристоф завещал тебе, поэтому Лукас ни книги оттуда не тронул. А потом, когда ты потерял право наследования, продал вместе с домом.

Значит, "Портрет Дориана Грея" остался там же, с облегчением подумал Амадео. Похоже, что Лукасу и не приходило в голову распродавать вещи по одной, поэтому внутренняя обстановка дома ничуть не пострадала. Казалось, Амадео только вчера покинул особняк — все сияло чистотой и дышало уютом, который мог создать только один человек.

— Молодой господин, — услышал он за спиной до боли знакомый надтреснутый голос, в котором явственно чувствовались слезы.

Амадео шагнул к пожилой женщине, утиравшей глаза платком, и осторожно, будто боялся сломать, прижал ее к себе.

— Здравствуй, Роза, — прошептал он.

* * *

— Подумать только, как исхудал молодой господин! — сокрушалась Роза, заканчивая последние приготовления к ужину. — В этих тюрьмах ужасно кормят, и если бы многоуважаемый господин Санторо разрешил, я бы…

— Он очень даже хорошо питался, — тихо проворчал Йохан, что, однако, не укрылось от внимания экономки.

— Помолчал бы! — фыркнула она. — Мог бы следить за тем, как он ест, тебя же наняли присматривать за ним и его здоровьем!

— Ну, я иногда отдавал ему свою порцию, — ухмыльнулся тот, подхватывая огромное блюдо. — Особенно когда в меню значились бобы в томатном соусе.

— Благородный какой! — всплеснула руками Роза. — Неси уже скорей, молодой господин наверняка сильно проголодался. А вы, — остановила она проходящего мимо кухни Ксавьера, — будьте добры, позовите молодого господина, он в библиотеке, — она украдкой стерла слезинку. — Как же он любит эти старые книги…