Ничего личного...-2 - [35]

— Мне наплевать на общественное мнение. Ты легко вернулся, Лукас, даже слишком легко. Настолько же легко будет от тебя избавиться при необходимости, — усмешка тестя не предвещала ничего хорошего.

И вот тут Лукас испугался. Перед ним наконец раскрылся весь ужас его положения. Он жил в доме Сезара, занимал одну из высших должностей в его казино — но так и остался никем. С Викторией они спали в разных комнатах, лишь иногда здороваясь, когда пересекались в коридоре. Подчиненные его ни во что не ставили, выполняя указания заместителя. Зарплата оставляла желать лучшего, что и привело в конце концов к этому позору.

Лаэрте ничего не стоило приказать своим громилам избавиться от него. Почему нет? Списать все на несчастный случай, на неисправные тормоза в машине, на шторм во время катания на яхте. Выстрел — и он отправится кормить рыб на морское дно, а в газетах напишут, что случайно поскользнулся. Даже если тело найдут, Сезар все замнет. Ему ничего не грозит. А до причин смерти Лукаса никто не будет докапываться.

Сезар ждал ответа, скрестив руки на груди. Нос надменно задран вверх, в глазах — лишь холод, ни капли сочувствия. Он никогда не любил зятя. Равно как и Кристоф никогда не любил Викторию. Однако его отец хотя бы умело скрывал недовольство.

— Я все понял, — наконец выдавил Лукас. — Больше не повторится, господин Лаэрте.

* * *

Кудрявый, в миру Грег Сэндерсон, стоял у входа в блок, наблюдая за игрой в баскетбол, и мял в пальцах самокрутку. В прошлый раз все прошло как нельзя лучше, но Аристократу удалось непостижимым образом отвертеться. Он сумел доказать, что карандаш подкинули, и избежал заслуженного наказания. Черт побери, а Кудрявый так надеялся, что этот красавчик задержится тут подольше!

С первого дня появления здесь Кудрявый поставил себя практически на самую вершину тюремной иерархии. В этом, безусловно, помог Буйвол, но скажи такое кто-нибудь в лицо Кудрявому, тот мгновенно перебил бы наглецу нос и свернул челюсть. Он правил этим блоком, и теперь, когда Буйвола перевели в другую тюрьму, стал единоличным заправилой.

О том, что есть люди, которых даже сам Буйвол запрещал трогать, и которые одним движением пальца могли опустить его и шмякнуть о бетонный пол камеры, Кудрявый предпочел не вспоминать.

Строптивый мальчишка быстро присмиреет после потери своего верного вассала, это стопудово. Пусть шкет выжил, однако в лазарете проведет длительный отпуск. За это время Кудрявый успеет подмять под себя хренова аристократа, который без своего дружка и мизинца не стоит.

От охватившего его восторга Кудрявый так стиснул самокрутку, что тонкая бумага порвалась, и часть табака высыпалась на бетонное крыльцо.

— Мать твою, — ругнулся он под нос, не ощущая, впрочем, ни злости, ни раздражения — все поглотила радость от предвкушения победы над непокорной красавицей.

— Возьми, — раздался вдруг справа чей-то голос.

От неожиданности Кудрявый даже вздрогнул, но тут же овладел собой и с насмешливым видом повернулся к говорившему.

И испытал следующее потрясение. Аристократ, о котором он только что размышлял, стоял, прислонившись к стене рядом, и протягивал сигаретную пачку. Волосы, уже отросшие ниже плеч, были стянуты на затылке, лишь несколько прядей выбилось из аккуратной прически, на красивом лице застыло отсутствующее выражение.

— Чего тут забыл? — не слишком любезно отозвался Кудрявый, раздраженный тем, что сладкие мечты прервали. — Еще и как-то странно себя ведешь.

— Ты уронил сигарету, я решил предложить тебе свою. В чем тут странность?

Кудрявый колебался лишь мгновение, затем выхватил сигарету из пачки и, чиркнув спичкой о стену, прикурил. Амадео, ничуть не изменившись в лице, убрал пачку в карман.

Кудрявый молча курил, разглядывая его. В который раз решил, что личико слишком милое для мужика, хоть тело и в форме — насколько он знал, Аристократ не гнушался тюремного спортзала, а во время прогулок часто играл вместе со своим дружком в баскетбол. Угостив Кудрявого сигаретой, не ушел, а продолжал стоять, чуть отклонившись назад и опираясь на стену, будто чего-то ждал. И это изрядно напрягало. Кудрявый запоздало сообразил, что Аристократ не курит.

— Чего тебе, птичка? — он щелчком отправил недокуренную сигарету в сторону ограждения. Та ударилась о сетку и упала на бетон. Младших за подобные вольности убили бы — сигареты ценились, как ничто другое, бросать бычки, в которых оставался еще хоть миллиграмм табака, считалось тягчайшим преступлением. Но с Кудрявым никто не смел связываться.

— Надо поговорить, — по губам Амадео скользнула легкая полуулыбка. — Только не здесь. Слишком людно. Сможешь прийти в прачечную в девять?

Кудрявый, раскрыв рот, смотрел на него. Амадео отвернулся, сделав вид, что разглядывает баскетбольную площадку. Ветер взметнул выбившиеся из хвоста волосы, и Кудрявый отбросил посторонние мысли. Эта дамочка наконец поняла, кто тут главный, и хочет доказать свою преданность. Широкая ухмылка исказила физиономию.

— Конечно, я приду, красавица, — он поймал прядь волос Амадео и потянул на себя. Тот никак не среагировал, не вздрогнул, не отодвинулся, что еще раз убедило Кудрявого в том, что победа осталась за ним.