Ничего личного...-2 - [23]

— Свидание положено, значит, топай, — пробасил он. — У тебя пять минут.

— Я не просил об этом свидании.

— Я просил, — подал голос Лукас. — Уделишь мне время, которого у тебя предостаточно?

Поняв, что с начальством спорить бесполезно, Амадео сел на стул напротив брата и выжидательно уставился на него сквозь прозрачную перегородку. Тот молчал, лишь самодовольная ухмылка блуждала на губах.

Взглянув на большие настенные часы, Амадео едва слышно вздохнул.

— Если ты пришел сюда, чтобы полюбоваться на то, как унизил меня, то я тебе не зверюшка в зоопарке.

— Правда? — самодовольства поубавилось. — А по-моему, ты как раз похож на загнанного зверька. Особенно мне нравится твоя прическа, — заметив, как скривился Амадео, Лукас снова воспрянул духом. — Как тебе апартаменты? Лучше, чем в "Азарино"?

— Не твое дело. Говори, зачем пришел и отчаливай.

— О, а ты нахватался местного жаргона, — присвистнул Лукас. — Видать, тебе тут даже нравится. По правде говоря, я надеялся, что тебе дадут больший срок…

— Просчитался. Что-то еще? — Амадео снова посмотрел на часы. Три с половиной минуты.

— Да что ты все время перебиваешь? — казалось, Лукас упивался каждым словом. — Я пришел не для того, чтобы слушать тебя.

— Тогда зачем? Поговорил бы сам с собой в кабинете отца. Теперь ты его занимаешь.

Лукас положил на стол дипломат и нарочито медленно щелкнул замками. На свет появилась тонкая папка.

— Вообще-то я собираюсь продать особняк. Слишком проблематично его содержать.

Амадео разозлился. Неужели Лукас пришел только за этим? Сообщить о продаже особняка? Окончательно лишить Амадео всего, что связывало его с отцом?

— Скорее, ты его продашь только ради того, чтобы мне некуда было вернуться. Называй вещи своими именами. Зачем ты пришел?

— Я не могу продать его без твоего согласия, Амадео. Ты тоже наследник Кристофа, несмотря на то, что доли компании тебя лишили из-за преступления. Однако по завещанию Кристофа половина дома — твоя, и я…

Амадео поднялся, опрокинув стул.

— И не мечтай. Я не дам согласия. Ты, чертов предатель, делаешь все, чтобы уничтожить память об отце. Я тебе этого не позволю. По крайней мере, пока могу.

— Кто бы говорил о предательстве, — процедил Лукас сквозь зубы. — Ты даже не стал оправдываться на суде. Равносильно признанию.

— Не твое дело, — Амадео отвернулся от Лукаса. — Надзиратель Бенедикт, выведите меня отсюда.

— Еще две минуты, — с каменным лицом возвестил тот.

— Он что, вам заплатил? — внезапно понял Амадео. — Вот же… Лукас, ты по-прежнему ведешь игру грязными методами. Ничего не изменилось с кончиной отца. Рано или поздно ты развалишь компанию.

— Не тебе учить меня, как вести дела! — взъярился тот, шлепая на стол папку и настойчиво протягивая ручку через узкое отверстие между перегородкой и столом. — Подпиши документы, и…

— И я больше тебя не увижу? Конечно. Ровно до того момента как потребуется снова что-то продать от моего имени. Подожди еще полгода, я потеряю право на наследство, а потом делай все, что заблагорассудится.

— Мне нужны деньги сейчас! — повысил голос Лукас. — А не через полгода! Через полгода "Азар" объявит себя банкротом! Неужели ты это позволишь?

Амадео стиснул зубы. Как можно было за полгода довести компанию до банкротства? Отец был прав, у Лукаса есть талант — превращать все, к чему ни прикоснется, в груду руин.

— А мне наплевать, — наконец ответил он, хотя грудь стеснило от разочарования. — Не умеешь распоряжаться активами компании, значит, отец зря потратил годы на твое обучение.

— Хорошо, Амадео, — прошипел Лукас, вставая. — Уж я позабочусь о том, чтобы ты отсюда никогда не вышел.

Амадео указал на камеру под потолком.

— Поосторожней со словами, Лукас. А то вдруг я захочу покончить с собой, а все решат, что это ты меня заказал? Тебе ведь не впервой отнимать чью-то жизнь.

Тот проследил за пальцем и заметно побледнел.

— Не пори чушь. Все знают, что это ты убил отца.

— Да, убил. Тем, что вошел в вашу семью.

Бенедикт наконец отступил в сторону, и Амадео, едва не толкнув его плечом, вышел из помещения для свиданий.

* * *

Ксавьер сидел за столиком на двоих в небольшом ресторанчике и курил. Дешевые сигареты, но статус сейчас беспокоил меньше всего. Ожидание — вот что сводило с ума.

Ксавьер ненавидел ждать. Умел быть терпеливым, когда нужно, но терпеть не мог время ожидания, похожее на мучительно тянущуюся жевательную резинку. Поэтому его и прозвали "швейцарскими часами" — ни на одну встречу он не опаздывал и требовал ответного уважения.

Он поймал себя на том, что взгляд постоянно скользит к большим настенным часам над барной стойкой в конце зала. Стрелки двигались ужасающе медленно, и хотя до запланированной встречи осталось менее пяти минут, Ксавьер готов был вскочить и передвинуть медлительные кусочки металла собственноручно.

Что это ты так разнервничался, усмехнулся он про себя. Это не партнер, который предложит тебе многомиллионный контракт, не спасательный круг, чтобы удержаться на плаву. Всего лишь информация, которая либо окажется полезной, либо нет.

Стрелка медленно, будто нехотя перевалила за цифру двенадцать, и Ксавьер безотчетно устремил взгляд к входной двери, однако никто не вошел. Колокольчик не звякнул, и все ожидания едва не покатились в тартарары.