Ни слова о любви - [125]

— Выпуклый мениск, поверхность жидкости в непосредственной близости от стенок сосуда искривляется вниз.

Мужчина посмотрел на рюмку.

— Действительно, — констатировал он, глядя на водку, которая немного возвышалась над стенками рюмки.

— Это происходит, когда взаимодействующие силы между молекулами жидкости и твердого тела слабее, чем взаимодействующие силы между молекулами жидкости, — добавил Анджей, и неопрятный мужчина снова бросил на него взгляд, теперь уже с интересом.

Какое-то время он колебался, затем предложил:

— Хотите рюмочку?

Что до Анджея, то он не колебался ничуть. Встал со своего дивана и пересел в темный угол, где сидел чудак.

— Но у меня нет рюмки.

Мужчина почесал затылок, и с его головы посыпалась перхоть.

— Допивайте свое винцо. — Пальцем с чрезвычайно грязным ногтем он указал на его бокал.

Анджей пожал плечами и в два глотка опорожнил свой бокал, после чего поставил его перед сумасбродом. Тот от души налил ледяной жидкости, которая в бокале слегка окрасилась в розовый цвет, и протянул бокал своему новому товарищу. Они выпили не закусывая.

— Анджей, — сказал Анджей, протягивая руку.

— Мариуш, — сказал Мариуш и пожал руку Анджея.

Не прошло и двух часов, как в конторку к Сабине, как раз проверявшей праздничные брони, которых с каждым днем становилось все больше, постучала новая официантка.

— Простите, что отвлекаю, но, может быть, вам стоит на это взглянуть. Потому как я не очень понимаю, что в такой ситуации…

— Что случилось, пани Гося? — встревожилась Сабина.

Гося поступила на место Бориса и все еще входила в курс дел в пансионате. Она ничего не ответила, лишь направилась в зал, знаками показывая начальнице, чтобы та следовала за ней.

В каминном зале было темно — собственно, единственным источником света был мерно угасающий огонь в камине. Девушка прижала палец к губам и кивнула в сторону дивана, стоявшего у окна. Напрягая глаза, Сабина смотрела — и внезапно взгляд ее выхватил из полумрака двоих сидящих в обнимку мужчин: один из них держал в руке рюмку для водки, другой — винный бокал. Они сидели бок о бок, явно приходя в себя после очередной порции, и попеременно говорили — одинаково плаксивым тоном.

— Мариуш, б**, как мы с ней трахались! Понимаешь, как кролики, да понимаешь ты или нет? Во все места! Вот это были времена… Денег не было, на кино не хватало, и мы просто-напросто трахались.

Тут послышался громкий звук отрыжки, и инициативу в разговоре перехватил Мариуш.

— Анджей, Анджей, об этом ты мне даже не говори. Даже не говори мне, б**, о таких вещах. — Он икнул, убирая жирные волосы со лба.

— Лучшие годы она у меня забрала, понимаешь ты или нет? — сетовал Анджей, покачиваясь.

— Без обид, Анджей, но эта женщина не для тебя. Ты инженер, у тебя свой мир труб, насосов и этих, б**, выпуклых менисков, а ей… ей все-таки был нужен кто-то другой.

— Такой, как ты, Мариуш? — послушно подсказал Анджей.

— Такой, как я, — согласился Мариуш. Он открыл бутылку и попытался что-то еще из нее налить, но там уже не было ни капли. — Б**, — подытожил он и швырнул бутылку в угол.

Женщины, прятавшиеся в темноте, подскочили от неожиданности. Сабина чувствовала, что нужно как-то прервать этот компрометирующий ее диалог, тем более что происходило это на глазах у только что принятой на работу официантки, но не знала, как вмешаться.

— Мариуш, вот что я тебе скажу: плохая она женщина. И х** с ней!

— Да, конечно, — согласился Мариуш и отрыгнул.

Воцарилась долгая тишина, которую наконец прервал Анджей:

— У меня в номере водочка. Пошли?

Зыгмунтович оперся рукой на диван, силясь встать. Сабине, наблюдавшей эту сцену, вспомнились детские игрушки на пружинах: примерно с такой же грацией передвигались сейчас оба джентльмена. Дабы помочь друг другу преодолеть нелегкое путешествие на второй этаж, они обнялись и, поддерживая один другого за талию, двинулись вперед. Женщины спрятались за углом, чтобы остаться незамеченными. Впрочем, они могли этого не делать: мужчины были в таком состоянии, что и так ничего бы не заметили.

Когда они исчезли из поля зрения, Гося сказала:

— Дело в том, что я не знала, что с ними делать.

Сабина взглянула на нее и, подумав, ответила:

— Знаете, я тоже. Никогда понятия не имела.

* * *

Назавтра, запасшись несколькими бутылками минеральной воды, Мариуш и Анджей — со вчерашнего дня лучшие друзья — отправились в обратный путь: одному нужно было в Варшаву, другому — в Силезию. Но в такси, которое везло их на вокзал, они решили, что Мариуш погостит у Анджея несколько дней.

— Да хоть бы и месяц. Мой дом — твой дом.

Еще они решили, что в ближайшие выходные извлекут из шкафа давно забытые удочки и поедут в Зегже, чтобы насладиться благороднейшим занятием — рыбалкой.

— Зачем нам эти бабы? Тратишь на них деньги, нервы… Отвяжитесь от меня с этим, люди, раз и навсегда!

— Вот именно, Анджей! Отныне да здравствует чистая водка и грязные носки!

— Так точно! Научи-ка меня холостяковать, старик.

— Это гораздо проще, чем ты думаешь. Особенно когда у тебя безлимитный Интернет.

И они приехали на вокзал. А привез их пан Кшиштоф, который за свою карьеру таксиста в захолустном курортном городке повидал многое, поэтому парочка пассажиров, заглядывающих друг другу в рот и странновато выглядящих вместе, ничуть его не удивила.