Охотнику, которому впервые в жизни приходится охотиться на волка, следует раз и навсегда обязательно запомнить старую нашу народную поговорку;
"Не бойся волка — сиди дома".
Волк — хищник, и хищник лютый, кровожадный, однако бояться его нечего.
Кондрат Калистратович Моргниоко, старый и опытный гроза волков, всем рассказывал и всех учил, что волк зверь робкий и очень боязливый.
— Вот послушайте, — говорил всем Кондрат Калистратович, — живу, как знаете, я на хуторе и как раз на опушке. Кошара моя стрехой прилегает к самому орешнику. Вот волк и пронюхал моих овечек. Продрал ночью дырку под стрехою и очутился среди овечек. Ну, в кошаре, известно, гвалт овцы: "ме-е-е!", да и в хлеву — а хлев рядом — корова в рев! Я услышал, выскочил из хаты и опрометью в кошару, А что-то серое мимо меня под стреху — шасть! Сквозь дырку проскочить не успело, как я его за хвост, а оно, видите, волк. Ну, пугливый же, я вам скажу, зверь! Такая уж, извините, неприятность! Что бы вы мне ни говорили, а волк — зверь очень робкий!
А по-нашему мнению, это еще не такой сильный аргумент, будто волки боязливы, ибо кто знает, какая бы вышла "неприятность", если бы волк внезапно схватил Кондрата Калистратовича не за хвост, а вообще сзади… А Кондрата Калистратовича мы все знали как храброго и сильного духом человека.
Так вот, хоть волк, возможно, и не такой уж сильно пугливый, однако скажем еще раз:
— Не бойся волка!
Охотиться на волка — это для охотника и честь и обязанность; кто не покраснеет и не опустит долу глаз, когда ему скажут:
— Сидите вы тут, сидите, охотниками называетесь, а в Вербовом хуторе вчера волки трех овец зарезали и телке левый задок отъели.
— А где это Вербовый хутор?
— От Зачепиловки километров не больше пяти будет. Как доедете до кургана, так дорога пойдет влево, по той дороге и езжайте. Переедете ярок, берите вправо, и вдоль над ярком, над ярком, никуда не сворачивая, как раз в Вербовый хутор и въедете…
— А волки разве в. самом хуторе?
— Нет, на хуторе спросите кривого Степана — он знает, где волки. Тот все на свете знает. Старый охотник, только нравов не выбрал.
— Не в Перещепином ли это лесу? — бросает Кондрат Калистратович.
— Да, возможно, что в Перещепином. Где ж им больше быть, как не в Перещелином… И лес большой, и все ярки вам да балки. Только в Перещепином. Волков там тучи! Закурить не будет?
— Закуривайте!
— Да погодите! — снова вступил в разговор Кондрат Калистратович. Как в Перещепином? Зачем же нам тогда до Вербового хутора ехать? Перещепино — оно же у Разлогого хутора, а Вербовый — так он же у Кучерявой балки… Так, может, это волки с Кучерявой балки?
— Может, и так. Оно, конешно, волк, конешно, зверь. Правильно! Только в Кучерявой! Густая балка, и притом большая балка. Ох, и волков там! Как завоют — волосы дыбом!
— Так давайте тогда ударимся в Вербовый! Это в Кучерявой!
— Так вы к Вербовому и направляйтесь. А там опросите Степана, его все там знают. Он вам и расскажет и покажет. Он все знает, он охотник старый, вот только что правов теперь не выбрал.
— Ну, поехали! Прощевайте! Спасибо, что сказали!
— Счастливого! Подсыпьте еще махорочки! Ароматная махорка!
— Закуривайте!
— Спасибо! Как только ярок переедете, берите сразу вдоль над ярком и до самого Вербового. Три овечки и телка — государству убытки какие! Низя, надо уничтожить! Бывайте здоровы!
Ну, значит, переехали ярок, взяли вправо, да вдоль над ярком, вдоль над ярком, никуда не сворачивая, прямехонько в Вербовый хутор.
— Тррр! Здравствуйте, бабуся!
— Здрасте!
— Где тут, скажите, пожалуйства, кривой Степан живет?
— Кривой Степан?
— Эге! Охотник!
— Так он же теперь не охотник: он без правов! А живет он… Первая… Вторая… Третья… Четвертая… Пятая… Шестая… Седьмая… За четвертой повернете в уличку. По той уличке в самый двор так и въедете.
— Спасибо, бабуся!
— Только сегодня воскресенье, должно быть, его дома нет, на охоту пошел.
— Ничего, там видно будет!
За четвертой хатой никакой улички нет. Остановились.
Бабуся кричит:
— Да куда же вы? Уже проехали!
— Так то же, бабуся, третья хата, а не четвертая!
— Гляди, а я думала — четвертая. Недоглядаю уже я. Не только улицы, но и нитки в иголку уже не вдену.
Завернули в уличку и прямехонько во двор.
— Здравствуйте, Степан! Как вас?
— Иванович…
— Степан Иванович? Это вы охотник?
— Охотник-то я, конечно, охотник, да только не успел правов получить. Без правов. Не охочусь теперь…
— Волки, говорят, одолевают тут вас?
— Нет, такого что-то не слыхать! Тихо с волками, слава богу, тихо пока что… Зайчишки, те, конешно, попадаются. И частенько… Лисичку иногда трахнешь… Бывает…
— А трех овец кто зарезал?
— Трех? Не слыхал! Позавчера Секлета, единоличница, заколола, да не овцу, а кабанчика…
